Надо сказать, что ломка собственных привычек, была не единственным поводом для моего раздражения. Ничуть не лучше на моё настроение влияло присутствие на яхте посторонних, а именно, Ветрова и генерала Мара в сопровождении пятёрки своих подчинённых, двое из которых тут же заблокировали боевую палубу, один встал на охрану оружейки, а ещё двое устроились в ходовой, взяв под ненавязчивый присмотр Фёдора и недовольного временным отлучением от любимых орудий, Алексея. Ну а сам лэрд Мар в компании со Святославом Георгиевичем устроились на мостике. Не самое приятное соседство, но куда деваться? Да и тесновато здесь стало, учитывая присутствие на своём посту остальных членов экипажа.
— Господин атташе, генерал… мы начинаем, — заметив сигнал прожектора с высотника, произнёс я и, чуть подумав, добавил: — Святослав Георгиевич, я бы просил вас, как человека не понаслышке знакомого с воздухоплаванием, комментировать происходящее лэрду Мару, для лучшего понимания, так сказать.
— Разумеется, шкипер, — с готовностью отозвался Ветров, надевая ночные очки-«консервы». Вообще, стоило ему оказаться на мостике, как бывший помощник капитана, кажется, разом помолодел. Лицо разгладилось, на губах появилась еле заметная улыбка, а движения стали лёгкими, словно у двадцатилетнего. Всё же, небо — это его стихия… и чего старика понесло в дипломаты?!
— Экипажу — доклад, — повернув к себе трубу переговорника, произнёс я.
— Трюм задраен, груз отсутст… болтается по палубам, — хохотнул как всегда неунывающий Фёдор. Хлоп. — Ой!
— Пошути мне ещё, зелень каботажная, — тихо прогудел Алексей, но тут же произнёс, уже куда громче: — ходовая готова, боевая заблокирована.
— Штурман готов, — звонко отрапортовала Алёнка, нависающая над навигацким столом.
— Радиопост готов, — вздохнул Вячеслав и, поёрзав в кресле, окинул недовольным взглядом своё нынешнее рабочее место.
— Доклад принял. Экипажу приготовиться к боевому маневрированию, — бросил я в переговорник и повернулся к гостям. — Советую вам сесть в кресла и покрепче держаться, господа.
Дождавшись, пока переглянувшиеся Ветров и Мар устроятся на откидных сидушках у переборки, я положил ладони на рукояти управления и одним быстрым, но плавным движением двинул РИВ вниз. «Мурена» ощутимо дрогнула и рванула в небо со скоростью, совершенно недоступной не только «китам», но и скороподъёмным каботажникам. Рукоять скорости хода на себя, штурвал влево и яхта, напряжённо скрипнув, начинает закладывать крутой восходящий поворот, под звон судового телеграфа и замедляющиеся щелчки высотомера. Лучи прожекторов курьера-наблюдателя, на котором сейчас находится эрл Роберт со своими людьми, заполошно шарят по тёмному небу, но всё же упираются в подсвеченный ходовыми огнями купол «Мурены», уже начавшей резкий спуск вниз. Переложенный руль уводит яхту вправо, рукоять хода упирается в верхний стопор, и стрелка судового телеграфа, судорожно дёргаясь, указывает на значение «полный назад», чтобы через секунду, со звоном переключится на «стоп». «Мурена», натужно скрипя, разворачивается вокруг собственной оси, а ещё через секунду, прекратив снижение, рвёт с места вперёд, и вновь, не ожидавшие такой резвости от яхты, матросы дирижабля-наблюдателя пытаются поймать её в перекрестье прожекторов.