Реакция на озвученное мною предложение, была вполне предсказуемой.
— Ты рехнулся! — в унисон заявили братья Трефиловы при молчаливой поддержке Алёны.
— А что, вы предлагаете оставить всё как есть? — отозвался я. — Местных жителей вам не жаль? Как думаете, что с ними сделают спасшиеся пираты?
— Это тех местных, у которых Трёхпалый старостой числится? — с недовольным фырком уточнил Вячеслав, но, поймав укоряющий взгляд сестры, сбавил тон и буркнул в сторону: — Какое нам, вообще, до них дело?
— Подлость одного человека, по-твоему, достаточное основание, чтобы оставить в смертельной опасности окружающих его нормальных людей? Детей? Женщин? Стариков? — осведомился я. — Напомнить, как развлекаются пираты в захваченных поселениях?
— У Бьорна достаточно людей для защиты местных, разве нет? — насупился Вячеслав. Упрямый. — Вон он сколько бойцов нагнал для встречи с нами.
— А я вот не уверен, что Трёхпалый будет их защищать, — протянул Алексей. — В конце концов, о том, что Бьорн является старостой посёлка, мы знаем лишь с его собственных слов. А в свете всего происшедшего… Шкипер, Алистер ничего не говорил по этому поводу? В смысле, он называл Трёхпалого местным старостой?
— Нет, — покачал я головой, мимоходом порадовавшись, что не одного меня грызут сомнения на этот счёт.
— Я согласна с Алёшей, — неожиданно заговорила невеста. — Видела я, как люди Бьорна выгоняли жителей из домов, не похоже это было на заботу об их безопасности. Тех, кого спасают, ногами не лупят и прикладами по головам не бьют.
— И всё же, я считаю, что риск слишком велик, — мотнул головой Слав. — К тому же, нет никаких гарантий, что твои слова будут восприняты всерьёз.
— Зато моя совесть будет спокойна, — парировал я, и Вячеслав отступил, махнув рукой. — Что ж, раз других возражений нет… Алёна — к радиотелеграфу, поработаешь наводчиком для «Феникса». Фёдор и Вячеслав — на нижние ВНП, высматривайте спасшихся пиратов. Алексей — на боевую палубу, приготовь «люстры» и жди сигнала от Алёны. Подсветим коллегам «операционное поле». Что встали? По местам!
Ответом мне стали щелчки пристёгиваемых шлемов «шкур» и топот ног выметающейся с мостика команды. Бросив взгляд на устраивающуюся на месте телеграфиста, хмурую невесту, я вздохнул и вновь сосредоточился на управлении «Муреной», как раз добравшейся до места падения спасшлюпки. Застопорив ход, я положил яхту в дрейф.
— Мы на месте, — констатировал я очевидное в трубу переговорника, и получил такой же ответ в два голоса.
— Наблюдаю шлюпку.
— Шкипер, она перевернулась при падении, это уже не шлюпка, а мятая консервная банка. Сомневаюсь, что в ней кто-то выжил, — неожиданно произнёс Вячеслав. — Люки задраены, движения не вижу.