- Тии, хоон, - он ткнул в Старосту когтистым пальцем, - хак хоон. Чарга, - вновь ткнул в стоящее высоко в небе солнце, - тии, тууут, - показал на землю под ногами.
Пожав плечами на недоуменный взгляд нового Старосты, старый перевел.
- Ты как я. Теперь Староста. Утром приходишь и говоришь, что будете делать в течение дня. Он слушает, запоминает. И вы всегда будете под присмотром. Не стоит проверять, так ли это. У меня дома лежит пара таких неверящих, палками они бьют очень умело. Медленно и не торопясь говори ему, что ты хочешь сказать. Он все понимает, говорит плохо. Зубы у них мешают им говорить, как мы. Но ты его поймешь. Вы их кормите. Каждый день приносишь им продукты. Не надо стараться дрянь им давать. Нюх у них не хуже собачьего. У меня такую умную, Затина, ты ее знаешь, заставили порченую крупу съесть. Еле отпоили ее настоем. Вот как-то так. Остальное ты сам разберешь. Мне домой пора. Я к вам пока шел, думал упаду и не встану. Это им, - он кивнул на все также неподвижных орков, - все равно. Бегут и бегут. Пусть тебе помогут светлые Боги. Покосившись на орков, добавил.
- Нам всем помогут.
Проводив глазами уходящего от них к толпе уже собравшихся орков Старосту, человек и орк посмотрели друг на друга и, кивнув, разошлись в разные стороны, заниматься своими делами.
И сейчас каждое утро, Староста приходил к сараю с большой корзиной и всегда заставал сидящего не пороге Джара. Осмотрев и обнюхав принесенное, Джар выслушивал человека, дотошно уточняя, больше пользуясь жестами, чем словами, предстоящий день и, кивнув, отпускал. Теперь все знали, что где-то рядом с ними, очень тихо, ничем себя не выдавая, находятся орки. Наблюдая и не вмешиваясь.
У сарая с утра недолго горел небольшой костер, для готовки, после чего орков было мало видно и слышно. Они вообще оживали ближе к вечеру, начиная парами и тройками шнырять по хутору. Всюду заглядывая и суя нос, но ничего не трогая.
Но человек привыкает ко всему, и через короткое время труд, тяжелый повседневный труд земледельца, смыв новизну произошедшего, заслонил повседневными проблемами такое необычное событие. Только орки продолжали все также неутомимо заниматься своим делом.
Перестав обращать на орков внимание, люди стали возвращаться в повседневность, со своими нечастыми и скромными радостями. Одной из них были песни. И как-то вечером, забывшись, Дара, вытащив во двор на просушку от постоянной сырости одежду своей немалой семьи, с дочерьми развешивала ее на ограде. Поглядывая на небо, что багровело облаками намекая на завтрашний ветер, тихо запела. Ее дочери-близняшки, радостно покосившись на нее, дружно подхватили. Сидевшие в ожидании ужина на лавке у входа в дом отец с братьями переглянулись. Довольно улыбнулись. Занятая помешиванием похлебки в котле в очаге Ирука тоже замерла, прислушиваясь. Женские голоса слаженно выводили знакомый мотив.