Горгона снова откинулась в цветочном кресле, у которого уже давно по ее велению появилась спинка.
— Этот ублюдок, который растет в тебе — то, о чем сейчас страдает король Хэвейд, — с нажимом повторила она. — Старый мерзавец почти потерял надежду. Он уже видит будущее своей страны в распрях и смуте, которые романы вновь пресекут огнем и мечом. А после вовсе посадят на велльский престол своего наместника, тоже из романов. И Веллия из провинции за несколько поколений станет продолжением земель самого Рома. Это понимает король Хэвейд, и понимают в Роме. Должно быть, романский император уже подбирает наместника. Ведь, зная вашу мужескую натуру и алчность, вкупе с нетерпением, едва ли он будет ждать, пока скончается последний из… бесперспективных принцев и начнется смута. Смуту удобнее пресекать в зародыше. Разве не в этом ваш, романский обычай?
Альвах бросил взгляд на горько поморщившегося Ахивира и непонимающих женщин.
— Зачем тебе в таком случае этот… — он дернул ртом. — Этот ублюдок? Если ты сама все сделала для того, чтобы Дагеддиды не имели продолжения?
Ведьма улыбчиво кивнула.
— Этот ублюдок нужен, чтобы довершить мою месть королю, — она вновь взялась прокручивать перстень. — Хочешь свое тело обратно? Тогда послушай. Ты… поступил неправильно, когда оставил де-принца Седрика. Это было не по моей задумке. А потому сейчас… прямо сейчас я отправлю тебя на то место, где он сможет тебя найти. Ты скроешь свою суть, расскажешь ему о беременности и примешь предложение о замужестве. Все время до появления твоего выродка ты проживешь в семье короля. Пусть старый мерзавец накрепко поверит, что несчастье, которое нависло над его родом, минулось. Пусть он привыкнет к этой мысли. Можешь даже дать ему насладиться внуком — несколько недель после его появления на свет. А потом… потом ты вызовешь меня. И отдашь мне ребенка.
Альвах, который до встречи с горгоной был готов к чему угодно, все равно был ошарашен. Он открыл рот, но его опередила Ипполита. Ее угрюмый тон явно давал понять, что девушка понимала весь разговор — и понимала не хуже, чем Ахивир или Альвах, несмотря на то, что не знала дел несвоего мира.
— Что ты сделаешь с ребенком?
Ведьма взглянула на нее с удивлением — не было похоже, что она придавала сколько-нибудь серьезное значение присутствию в ее доме кого-то, кроме бывшего Инквизитора.
— А тебе что за дело, смертная?
Дочь Первой дернула щекой.
— Я хочу знать.
— Что ж, раз ты слышала все остальное, — горгона пожала плечами. — Я принесу этого ребенка в жертву хаосу и тем самым восстановлю свое место среди его служителей. Из-за короля Хевейда я почти отказалась от своей природы. Только кровь его потомка сможет смыть мой поз… мою ошибку и вернуть в лоно стихии. Ты же, Инквизитор, тоже получишь свою награду. Первые капли крови ублюдка, которые обагрят алтарь хаоса, вернут тебе мужескую форму.