На совесть отточенная, посеребренная сталь не перерубила — перерезала щупальца, словно тесто. Угловатый страх, который более всего напоминал полевого стрекотуна чудовищных размеров и с множеством зубастых отростков, торчащих отовсюду, отбросил квадратную, клыкастую челюсть, и воюще заскрипел. В скрипе этом слышалась боль. В тот же миг двое других прыгнули сверху на Ахивира.
Маг развернулся, встречая одну из тварей в воздухе огненным шаром. Используя силу от поворота и не совершив ни единого лишнего движения, ударил по другой топором. Однако, в отличие от меча Альваха, сделанного на заказ из романской стали, посеребренного и с нанесенными рунами, топор охотника лишь ненадолго оглушил чудовище. Тварь тут же вскочила, но сверкнувшая в свете огня серебристая молния с хрустом вломилась промеж огромных выпуклых глаз. Альвах выдернул меч и снова отпрыгнул за спину охотнику. Самый первый стрекотун, который уже лишился части щупалец, попытался снова сунуться, но натолкнулся на выставленную посеребренную сталь, и юркнул за дерево, с которого спрыгнул ранее. Уразумев, видимо, что добыча попалась с зубами, чудище не стало атаковать, а снова раззявило пасть и издало скрипучий, протяжный визг.
— Проклятие! Оно зовет других!
Ахивир рукой с топором притиснул к себе спутника и, прокрутившись, зажег вокруг них двоих огненный круг. Огонь вновь разогнал туман, но почти тут же потух, не желая гореть в укрывавшей землю сопливой слизи. Альвах стряхнул руку охотника и пнул ногой что-то мерзкое, размером с ежа, что, фыркая и щупая все вокруг мокрыми трубками-отростками, наползало на его сапоги.
Мерзость улетела в туман, но на голову мягко свалилось что-то такого же размера. Испытав мгновенную радость оттого, что был в шлеме, роман гадливо дернулся в сторону. Непрошенное нечто прокатилось по его спине и упало под ноги жвалистым пауком с тонкими, острыми, как иглы, ногами.
Паука разнесло в пыль. Ахивир, дергая патлатой головой, пытался вытряхнуть из нее похожих тварей — но помельче. Меж тем, из тумана лезло все новое нечто, причудливее и гаже. Обитатели Прорвы почуяли, наконец, непрошенных, но лакомых гостей. И теперь изо всех сил спешили к ним, отведать прежде других человеческого мяса.
Маг кое-как растряс мелких тварей, умудрившись сделать это прежде, чем кто-то из них его укусил. По-видимому, посягательство на голову разъярило его больше всего прочего. Ахивир поднял обе руки, вместе с зажатым в одной из них топором. Вырвавшиеся из его ладоней струи пламени могли соперничать по силе с дыханием молодого дракона. Туман разорвало на несколько мгновений, и за это время гости из Светлого мира успели заметить копошения десятков и сотен новых обитателей мглы — их окружали, и окружали со всех сторон. Разноразмерные, трубчатые, жвалистые, с шипами и щупальцами, мокрые и волосатые, но все — неизмеримо гадкие, твари торопились со всех концов мертвого леса. Еще немного — и, навалившись скопом, они пожрут людей живьем.