И в том, что ему придется работать с Миленой Ружич, Земляков тоже особой радости не видел. Чего хорошего в общении, если к тебе относятся, как к пустому месту?
В полном унынии участковый Земляков снова забрел в городской морг. Не с пустыми руками, кончено. Кто же в гости, даже в такое мрачное учреждение, как морг, ходит с пустыми руками? Эксперт Геннадий Барабаш, который вскрытие третьего тела проводил, сочувственно сказал участковому:
— Знаешь, Вован, я так и не понял, отчего этот самый Иванкин помер. Организм у него такой, что на Луну запускать можно. Тут кого к нам ни притащат, то цирроз печени, то холецистит, то сердце изношено. Понятное дело, жизнь, она свое влияние на организм оказывает. А этот тип…Словно у него никогда и ничего не болело. Одним словом: «Кто не курит и не пьет…» Вот я начальника ПМК Сапрыкина в прошлом году вскрывал. Так у него все легкие черные были от «Примы», которой он дымил. А у этого инженера и легкие, как у новорожденного.
Посидел задумчиво, доцедил водку из стакана, мизинцем стряхнул капельку с нижней губы и сказал рассудительно:
— Хотя никто не знает, что ему на роду написано. Директор нашей школы три инфаркта имел, по всем признакам от сердечного приступа помереть должен был. А умер от рака желудка.
— Провались ты со своими разговорами! — опрокинул свой стакан Земляков.
Он в морге уже как у себя дома был, только закусывать никак не мог научиться. Все ему мнилось разное, о чем за столом и говорить-то не принято. И разговоры его впечатлительную душу нервировали. Правда, случались и здесь интересные истории. Встретил его однажды знакомый трупорез Сережа Фурман. Глаза у него хитрые, улыбка до ушей.
— Пойдем, — говорит, — я тебе чудо покажу.
Земляков, конечно, пошел. Интересно ведь!
Спустились в подвал. В камере на столе лежит голенький покойник. Ну голова, конечно, кирпичом пробита, так это еще не чудо. Это наша действительность. Пожал Земляков плечами, на Фурмана смотрит. А тот опять глазами на покойника показывает. Ладно, пригляделся Земляков к покойнику внимательнее. Все бы хорошо, только что-то в покойнике не так. И тут до Землякова дошло — мать честная! — у покойника-то… стоит! Стоит, дорогие господа и товарищи! И главное, есть чему стоять. Выдающееся достоинство, в баню хоть каждый день ходи, а такое раз в столетие увидишь.
— Третий день стоит, — с гордостью сказал Фурман, словно это с ним самим такое чудо приключилось. — Тут все наши женщины вздыхают, какого мужика загубили!
Да, вот так и бывает. Живешь, живешь, а никто тебя при жизни не замечает, женщины стороной обходят, и только когда тебе врежут кирпичом по башке, тут и выясняется, что был ты уникальная личность, и эта уникальность даже после смерти проявляется.