Мы с коллегами ответили на этот финт ушами трехкратным численным преимуществом и позициями снайперов, оборудованными на господствующих высотах, что оказалось не так уж трудно осуществить — здесь хватало всяческих балок, кранов, подъемников и просто проложенных на разных уровнях галерей и лесенок. Простые же силовики с Рином во главе укрылись в кучах хлама, да так, что новоприбывшим даже в голову не могло прийти, что прямо здесь же, в паре метров, а то и ближе, затаился враг.
Естественно, Крамской, когда я повторно вышел на связь и назвал место и время, на слово мне не поверил. И озаботился подстраховкой: наехал на Деррика, вытребовав два десятка «быков» из профсоюзной СБ, и выкатил ультиматум генералу Рихтеру, после чего тот предоставил в распоряжение подполковника два отделения штурмовиков. Все эти силы подпол, не мудрствуя лукаво, бросил на блокировку ангара снаружи, чтобы запереть потенциальную засаду внутри помещения. Правда, не учел одного обстоятельства — уровня моего влияния на руководителей станции. Да-да, и Деррик, и Рихтер неохотно пошли на поводу у прокурорского исключительно с моей санкции. И теперь у нас намечалась увлекательная игра «оставь врага с носом», которую прямолинейный Рин обозвал емким, но исключительно непечатным словом — синонимом «кидалова».
Непосредственно рандеву происходило почти в самом центре ангара, на небольшом пятачке, более-менее свободном от хлама. Я порядочно повеселился, наблюдая, как подполковник манерно вышагивал между кучами хлама, периодически брезгливо что-то отпихивая носком ботинка. Да, явился он, как и давеча в гарнизонную гауптвахту, при полном параде — фуражка, мундир, начищенная до блеска обувь… и все та же наплечная кобура, прикрытая кителем. Я в качестве ответной любезности тоже приволок с собой офицерский плазмер, причем намеренно выставил его напоказ, сунув под ремень на животе. Толстовка его очертаний не скрывала, в чем незамедлительно убедился подпол, вывернувший из-за ближайшей мусорной кучи. Соответственно, пыл Крамскому пришлось несколько поубавить, и далее разыгралась сцена, сделавшая бы честь любому вестерну — два недруга пошли навстречу, сверля друг друга взглядами и ловя любое подозрительное движение оппонента. Почти как прелюдия к схватке ганфайтеров, разве что револьверов и подрагивающих в нетерпении пальцев не хватало. Остановившись шагах в пяти и немного поиграв в «гляделки», мы и перешли к вышеописанному обмену «любезностями».
— Что ж, господин Заварзин, вот он я. Вам так не терпелось меня видеть, что я даже заинтригован.