— А ты не помнишь? Странно… Крамской тебя коленом приложил, когда душил. В общем, еле откачали.
— Спасибо…
— Спасибо?! И это все, что ты можешь сказать?! — неожиданно взъярился Рин-сан. — Ты за каким хреном вообще к этому тэнгу полез?! Почему сигнал не подал?!
— Ждал, когда он выговорится. А потом сорвался.
— Симатта!!! Сорвался он! Да ты вообще понимаешь, чем рисковал?!
— Далась вам моя жизнь!
— Еще как далась, долбо… дятел! Симатта…
— Хорош уже ругаться. Я так понимаю, сработали по плану?
— Более-менее, — успокоился кэп. — Но это не благодаря тебе, а вопреки! И Рэнсом туда же!
— А Степаныч-то что?! — изумился я. — Ты же главный!
— Свалили, значит, ответственность, и довольны?! Оба! Долбаные прекраснодушные придурки!
— Ну ладно я… а Степаныч что?!
— Что Рэнсом, спрашиваешь?! Да он еще хлеще тебя оказался! Я ему говорю — давай, работаем, он же сейчас в драку полезет. А он в ответ — что ты думаешь?!
— Да без понятия! Колись уже!
— Это дело чести. Пусть сударь сам разберется. Это его право.
— Это он так сказал?
— Угу.
Черт. Это обстоятельство я как-то упустил из виду, когда прорабатывал финальный этап операции. Не подумал, что Степаныч — плоть от плоти клана, кровь от его крови, хоть сам и не аристократ. Привык, что он рационален до мозга костей… во всем, кроме вот этих вот сословных заморочек.
— Мой косяк, Рин. Извини.
— Ладно… и перед Рэнсомом извинись, за меня.
— Ты что, ему врезал?!
— Ага.
— И он позволил?!
— Я застал его врасплох. Но мстить он не стал, и это очень ст…
— … ранно?
— Страшно, э! Симатта! Не хватало только в старые недобрые времена вернуться…
— Не переживай, я все разрулю. Слушай, а кто это такой — тэнгу?
— Это из истории моего народа. Ворон-оборотень… ворон — это такая черная птица с Земли…
— Поня-а-а-атно…
— А тэнгу называли особенных воинов-шпионов, они же ниндзя. Давно было, в старой Японии. Мои предки-самураи их страшно ненавидели за методы ведения войны, по их мнению, абсолютно бесчестные.
— А с чего ты подпола так обозвал?
— Двигался он очень похоже.
— Так это не дзю-дзюцу было?
— Оно. Но специфическое — тайдзюцу. Будь у него хотя бы нож, ты бы лишился всех шансов. Хотя и так попался.
— Ладно, замнем для ясности. А с ним самим что?
— Надеюсь, уже в дзигоку, греется в котле со смолой.
— Так ты его?..
— Да, я его. Если интересуют детали — проткнул печень. Зашел со спины, одним клинком зацепил за шею, а вторым ткнул. Он даже не пикнул.
Ага, знакомая картинка. Именно так кэп некогда расправился с метелящим меня гопником. А он себе не изменяет — все такой же немногословный и суровый.