— Почему же не поверю? — хмыкнул я. — На то и был расчет. Думали, что разведут нас, как детишек. А теперь сидят и соображают, как так получилось, что мы местами поменялись.
— Более чем вероятно, — согласился дядя Герман. — И ведь почти развели! Но каков старый хрыч! Я до последнего не хотел верить, что именно он зачинщик!
— А я и не знал, если честно, — признался я. — Просчитал, что кто-то из старейшин, но кто именно… не суть, в общем. Вот и пришлось устраивать… представление. Главное, купились. Хотя пару раз чуть не спалился.
— Действительно? — удивленно заломил бровь дядька. — А я бы сказал, бенефис вполне удался. Да я и сам почти поверил в ту ахинею, что ты нес!
— Да? И что же удержало?
— Как ты помнишь, именно я тебе вдалбливал Уложение. И не говори, что у тебя все из головы выветрилось.
— Что-то с памятью моей стало…
— Не юродствуй, Алекса-а-а… кхм…
— Привыкай, дядя Герман, привыкай.
— А ты тогда отвыкай меня дядей Германом называть.
— А разве родственные связи куда-то делись? — удивился я. — Аристократом я могу не быть, и Завьяловым тоже, но племянником Германа Завьялова быть обязан. Или ты так, для конспирации?
— Пожалуй, ты прав, это перебор. Кстати, с внучком-то познакомишь?
— Как подрастет. А тебе зачем? Собираешься преемника воспитывать? Так обломайся, ему корпорацией рулить.
— А что мне просто его увидеть хочется, ты даже в мыслях не допускаешь?
— Что ж… по Уложению, передача прав прошла законно, так что наследовать тебе будут твои дети. А мои этого шанса лишены отныне и навсегда.
— Ты об этом жалеешь?
— Не поверишь, ни разу!
— Почему же не поверю? — грустно усмехнулся Герман Романович. — Еще как поверю… зато мне теперь придется за своего оболтуса как следует браться.
— Думаешь, успокоятся эти? — кивнул я на дверь лифта, намекая на оставленный зал совета.
— А у них теперь другого выхода нет. Единственный вариант подвинуть меня с должности — открытый бунт. Все остальные лазейки перекрыты. Но они вряд ли решатся, по крайней мере, в ближайшее время.
— Думаешь?
— Есть такое подозрение. И вообще… как-то это слишком жалко выглядело. Такое ощущение, что их кто-то подтолкнул на конфронтацию. Видано ли — Кирюшу Коптева заводилой поставить! Никого посолиднее не нашли, что ли?
— Ты поэтому их прозевал?
— По большей части. Не рассчитывал, что они станут действовать так…
— Нагло?
— Нахраписто. И торопливо.
— Хм… признайся, ты ведь меня подталкиваешь к мысли, что эта жалкая попытка бунта — звено той же цепи, что проверка «Латника» и наезд на меня Крамского? Тогда надо признать, что Спиридоновы обломались окончательно и бесповоротно — выхода корпорации на рынок им уже не сорвать.