. В результате хроника «Аджаиб» была запрещена, а что касается самого автора, то сведения о последних годах его жизни запутаны и «не совсем достоверны»
{76}. Известно, что он занимал должность муваккита — человека, который объявляет наступление часа молитвы и священного месяца рамадан
{77}. К концу жизни аль-Джабарти потерял зрение, его дети погибли, и он, как пишет египетский исследователь Мухаммад аш-Шаркави, «пребывал у себя дома в недугах, печалях и слепоте, пока не умер в 1231 г. по хиджре (1825 г. от Р. X.)»
{78}.
Сведений о жизни Никулы ат-Турка сохранилось намного меньше. Он родился, как сообщает редактор первого издания его сочинения А. Дегранж, в 1763 г. в Ливане и был потомком греков-католиков из Стамбула, отчего и носил нисбу{79} «ат-Турк». Ат-Турк служил придворным поэтом у ливанского эмира Башира II (1767–1850), и, возможно, был учителем{80}. С приходом французов в Египет эмир отправил туда ат-Турка для сбора сведений о передвижениях и планах французов. Некоторые исследователи (Луис Шейхо, Исса Маалюф) считают, что Никула ат-Турк был переводчиком или секретарем французов{81}, хотя Дегранж, знакомый с ним лично, в предисловии к переводу хроники сообщает, что ат-Турк не знал французского языка. По возвращении в Ливан ат-Турк вновь стал писать стихи. В 1817 г. он тяжело заболел — половину его тела парализовало, один глаз ослеп, а вскоре поэт вообще потерял зрение, и его стихи записывала под диктовку дочь Варда. В 1828 г. ат-Турк умер{82}.
* * *
Как мы видим, авторы хроник имели разные происхождение, социальный статус и вероисповедание: один был мусульманином, представителем ученой элиты египетского общества и жителем страны, подвергшейся вторжению, другой — придворным поэтом-христианином и, по отношению к египтянам, чужеземцем.
Безусловно, эти различия сказались на особенностях стиля каждого из них. Американская исследовательница египетского происхождения Афаф Лутфи ас-Сайид Марсо, подробно проанализировав тексты обоих авторов{83}, пришла к выводу, что, вероятно, ат-Турку могли быть ближе христиане-французы (хоть они и отрицали свою принадлежность к какой-либо религии), чем жители Египта, поэтому он был настроен к первым более благожелательно, чем египтянин аль-Джабарти. Кроме того, она отмечает, что они имели различное положение в обществе — аль-Джабарти был авторитетным ученым, представителем элиты, а ат-Турк — придворным поэтом, который зарабатывал себе на хлеб, прославляя власть имущих, что отразилось на манере его повествования, изобилующего хвалебными эпитетами. Действительно, в редакции хроники, изданной Дегранжем, встречается множество пышных эпитетов в применении к французам, хотя в редакции, изданной Г. Вьетом, их значительно меньше. В целом для редакции Дегранжа характерно более благосклонное отношение автора к французам — например, в ее текст включены оды Наполеону и Клеберу. Однако с не меньшим восхищением ат-Турк писал и о мусульманах, когда те проявляли воинскую доблесть.