— Чёрт… — выдыхаю, глядя на экран телефона.
— Судьбу мира решаешь? — едва слышно (но всё-таки!) спрашивает Мирон.
Хмыкаю, оценив юмор.
— Решаю, что надеть на вечер, — произношу одними губами, стараясь не привлекать внимание завуча.
— Куда идёшь?
Это всерьёз происходит? Красавец блондин интересуется, в какой клуб я заброшу свои кости?!
— Куда все, — отвечаю тихо, опустив голову — Евгений Павлович как раз в этот момент на меня смотрит.
— Ты всегда ходишь туда, куда идут все?.. — подняв брови, насмешливо уточняет Мирон.
— А тебе жизненно необходимо идти против системы? — парирую в ответ.
Блондин изображает на лице недоумение.
— Ты отказываешь всем местным красавицам, не хочешь ходить на школьные вечеринки, открыто показываешь, что сам по себе, — произношу тихо, продолжая следить за передвижениями завуча.
— Это разве называется «идти против системы»? — задает неожиданный вопрос Мирон.
— А как это ещё назвать? — спрашиваю с лёгким удивлением.
— К примеру, проявлением своего мнения? — глядя на меня не то с жалостью, не то с недоверием, отвечает Мирон. — Попробуй как-нибудь, может, понравится.
— Что ты имеешь ввиду? — не на шутку оскорбляюсь я.
— Быть в системе — вовсе не означает потерять свою индивидуальность, мышонок, — откинувшись на спинку стула, то ли глубокомысленно, то ли легкомысленно произносит Мирон.
И почему-то мне впервые не обидно за своё местное прозвище.
— София, Мирон, вы любите мыть полы в раздевалках? — вопрос Евгения Павловича застаёт меня врасплох.
— Нет, — отвечаю честно.
— К чему вы спрашиваете? — с лёгкой усмешкой уточняет блондин.
— К тому, что мытье полов — моё любимое наказание для всех провинившихся учеников, — завуч растягивает на губах кривую улыбку. — Ну, как? Прельщает идея?
— Не очень, — вежливо отклоняет предложение Мирон.
— Тогда прекращайте болтать, — сухо отрезает Евгений Павлович, и мы с блондином послушно закрываем рты.
Все последующие уроки прошли в странной атмосфере таинственности: Полина почему-то то и дело косилась на меня — но так и не подошла, чтобы высказать очередную претензию к моему существованию, качок Артём напротив — решил сделать вид, что меня здесь нет; Мирон больше не заводил разговоров ни на одну из тем, а весь класс замер в напряженном молчании, пытаясь угадать, откуда нынче ветер дует. Который — «перемен». Я специально не выходила в коридор без особой нужды, чтобы не столкнуться с Даном и его группой поддержки. А после слов Лики, что информация обо мне не просочится в массы, и вовсе решила не провоцировать вселенную — и досидела до последнего урока, как прилежная ученица, не получив ни одного нарекания.