На всякий случай выглядываю в окошко, отодвинув шторку. Смотрю на кучевые тучки.
Может, они Боженьке слушать мешают?..
— Едем! — кричу во всю глотку.
Дуболомы деревенские втягивают головы в плечи и увеличивают скорость своего передвижения на пару метров в час. Через пятнадцать минут карета, наконец, трогается…
Мимо окна проплывают деревья, поля, маленькие деревеньки, снова деревья, час, второй, третий, — и все так медленно, что я не удерживаюсь от тихого и ироничного:
— Едем не спеша… катимся в хромом трамвае… — сама не замечаю, как начинаю петь во весь голос, — лучше не мешай, я сегодня у-ми-ра-ю! — а в следующее мгновение перед моим окном появляется один из моих охранничков на худой кобылке.
— Госпожа, с вами все в порядке? — взволнованно спрашивает он, — Вы кричали, что умираете!
— А ты бы этого хотел? — вкрадчиво интересуюсь.
— Небо упаси, — искренне пугается детина, умудряясь отскочить от кареты вбок вместе с кобылкой.
— Я реально умру, если мы не увеличим скорость передвижения, — серьезно предупреждаю его.
— Но эта карета не предназначена для быстрой езды. Она просто развалится!
Барабаню пальцами по дверце.
Осматриваю детинушку… спину его усталую, хлипкие штанишки, обувь для езды не подходящую. Явно нечасто ездит в седле.
— Ты когда-нибудь катался в карете господ? — хитро прищурившись, спрашиваю у него.
— Нет, — тот качает головой, но уже во всю осматривает салон моего транспортного средства.
Услужливо раздвигаю шторки — чтоб ему было виднее.
— Нравится? — спрашиваю с улыбкой змея искусителя.
Вообще карета была так себе, да еще и грозилась развалится на больших скоростях, — но раз он никогда не катался…
— Давай меняться? — высовываюсь из окошка, хлопая на него глазами, — Ты поедешь в карете, а я на твоей чудной кобылке.
Благо ипподром был рядом с домом — верхом ездить обучена с детства.
— Всего на пять минут?.. — обдуваю парня ветром от своих ресниц.
— Но… у нас нет с собой женского седла… — мнется увалень деревенский.
— Ничего страшного, я же на пять минуточек… — расплываюсь в улыбке, ощущая, как ноют мышцы лица от такой «широты дружелюбия».
— Ну, только если на пять… — во взгляде парня появляется так много надежды, что я даю честное слово: не меньше, чем на пять!
Мы останавливаемся и меняемся местами, но как только я оказываюсь верхом на кобыле, то тут же ее пришпориваю, пускаясь в галоп.
— Госпожа! — кричит увалень из кареты. Остальные охраннички лишь удивленно провожают меня взглядами.
— Догоняйте, если не хотите, чтобы вам влетело! — с азартом бросаю всем им и с удовлетворением замечаю, что карета-таки увеличивает скорость передвижения. А за ней и парни на кобылках.