– Что такое ты несешь?!
– Он говорит о новом царствии Божьем, о братстве угнетенных, свободе…
– Вздор! Эта кроткая овца не способна быть лидером в нашей борьбе!
– Я не знаю… Я верю ему, Товия! Я убедился, сам Господь защищает Иисуса!
– Ты рехнулся?!
– Нет! Я видел: много раз равви грозила опасность, много раз его пытались убить, забить камнями! Но всякий раз Всевышний спасал его.
– От тебя и твоего ножа не спасет точно! Ты же мастер в этом деле!
– Я не могу это сделать, Товия! Я не могу поднять руку на учителя!
– Сделаешь! Никуда не денешься!.. Хорошо, тогда ответь, почему до сих пор жив этот отступник? Что мешает тебе убить его?
– Иуду?
– Да!
– Но как же… Пойми: он – ближайший друг учителя. Иисус никогда не простит мне!
– Все это отговорки! Что тебе за дело до его прощения? Может, ты уже на стороне этого предателя?
– Нет! Я по-прежнему с вами!
– Тогда убей его! Убей их обоих! Это приказ старейшин, и ослушник сам становится отступником.
– Но я не могу!
– Конечно, не может. Кто ему позволит? – раздался полный гнева и насмешки голос.
Зелоты резко обернулись. Перед ними, недобро улыбаясь, стоял Иуда. В его изумрудных глазах тлело пламя ярости.
– Ты!.. – в испуге воскликнул каменотес. – Ты все слышал…
– Еще бы! Успокойся, Симон. Я убедился, ты не враг Иисусу. А вот твоему собеседнику лучше было бы вообще не появляться здесь.
– Что?! Ты мне указываешь? Симон, да что ты трепещешь перед этим мерзавцем?
– О! Какие слова!
– Ты еще не то услышишь, отступник!
– Вряд ли, – презрительно парировал Иуда. – Терпеть не могу пустой болтовни!
Зелот задохнулся от ярости, но не нашелся с ответом.
– Опять молчишь! Как всегда нечего сказать? Тогда послушай, что я скажу. И запомни – повторять не буду: убирайся и больше никогда не появляйся здесь ни в одиночку, ни с кем-нибудь. Увижу тебя снова – убью!
– Ты – меня? Не посмеешь!
– Еще как посмею! И сделаю это без колебаний. Уходи! Не искушай меня! А старейшинам передай, любого, кто тронет хотя бы волос на голове Иисуса, ждет немедленная смерть. Я предупредил!
– Предупредил? Да как ты смеешь, предатель! Я сам зарежу твоего разлюбезного проповедника со всей шайкой! А тебя первого!
– Тебе, вижу, жить надоело. Попробуй!
Иуда выразительно положил руку на рукоять ножа. Товия выхватил свой.
– Да что вы затеяли! Не надо!.. – Симон бросился между ними. – Товия!
– Уйди, трус! Я покажу тебе, как надо убивать врагов Израиля!
– Иуда!
– На этот раз он прав, Симон! Это наше личное дело. Не вмешивайся!
– Но!..
– Прочь, говорят тебе! – едва ли не в один голос вскричали противники.
Схватка была короткой. С полминуты они кружили по песку, меряясь взглядами. Зелот ударил первым. Клинок молнией рассек воздух у самой груди Иуды. Тот отпрянул и нанес ответный удар. Товия едва успел уклониться, сделал обманный выпад. Иуда отразил клинок, и нанес быстрый, как бросок змеи, удар. Нож по рукоять вошел в грудь зелота. Товия тяжело упал, забился в агонии. Пару мгновений Иуда холодно смотрел на него, потом дважды вонзил клинок в землю, смывая кровь, склонился над умирающим.