– Постараюсь…
– И хорошо. Давай, обопрись на меня.
Киренеянин втащил Иуду в свою комнату, уложил на кровать.
– Пить… – простонал раненый.
– Сейчас. Трактирщик принес чашу с водой.
– Вот, держи. Иуда не шевельнулся.
– Боже Правый!..
Симон приподнял его голову, помог напиться, стал разрезать хитон. Иуда застонал.
– Потерпи немного!..
Он обнажил залитую кровью руку, испуганно ахнул.
– Господь Всеблагой! Чем это? Мечом?
– Да…
– Кровь никак не уймется. Худо!
– Знаю… Больно…
– Я сейчас…
Трактирщик принес воду, достал из сундука небольшой ларчик эбенового дерева, чистое полотно, сел на ложе, осторожно взял раненую руку.
– Будет еще больнее – мне нужно снять повязку. Терпи…
Иуда молча прикрыл глаза, стиснул зубы.
– Умельцы! Да кто ж тебя перевязывал? Хотели бы убить – лучше бы не придумали! – ворчал Симон, с трудом разматывая пропитанную кровью ткань.
– Хорошо, хоть так смогли… Иначе… – пробормотал Иуда.
– Молчи! Не трать силы…
Отбросив окровавленную тряпку, Киренеянин промыл рану, достал из ларца фиал с какой-то душистой смесью.
– Вот теперь будет совсем больно. Это старинная целебная мазь, очень хорошая. Но она сильно жжется. Придется потерпеть.
Иуда слабо кивнул.
– Постарайся не очень громко кричать – ты знаешь, какие у меня любопытные соседи.
– Я не собираюсь…
Трактирщик недоверчиво усмехнулся и взялся за дело. Иуда пронзительно вскрикнул.
– Я же говорил…
Иуда еще крепче стиснул зубы, но не смог сдержать мучительного стона.
– Сейчас-сейчас, мальчик мой… Почти все…
Отставив фиал, Киренеянин начал перевязывать рану. Иуда опять закричал, его голова бессильно поникла.
Солнце добралось почти до зенита, когда он открыл глаза. Симон сидел рядом и держал его за руку.
– Хвала Всевышнему! – облегченно выдохнул трактирщик.
Иуда медленно огляделся.
– Я был без памяти?..
– Да.
– Долго?..
– Больше часа… Как ты?
– Боль ушла… Наконец-то… Спасибо, Симон! Ты вернул меня к жизни!
– Я только начал. Ты совсем без сил… – Киренеянин коснулся его лба, сокрушенно покачал головой. – У тебя жар. От таких ран всегда лихорадит.
Он обтер лицо Иуды мокрой тряпкой, положил холодный компресс ему на лоб, налил в чашу какой-то густой отвар, поднес раненому.
– Вот, выпей.
– Что это?
– Целебный бальзам на травах. Пей.
Иуда в несколько глотков опустошил чашу, откинулся на подушку, улыбнулся.
– Спасибо!.. Где ты научился врачеванию?
– Мой дядя был врачом. Разве я не рассказывал тебе?
– Нет.
– Ладно. Не о том теперь. Сейчас меня интересует, в какую передрягу ты попал.
Лицо Иуды стало жестким, он сделал попытку приподняться.
– С чего бы? Раньше ты не задавал лишних вопросов…