Научность, документальность… Я хочу привести малоизвестное высказывание Ю. Тынянова из одной его давней и забытой статьи: «Расходы истории производительные, хотя и тяжелые, интересовали меня. Как человек изменяется во времени, как он „случается“? Передо мною вставал вопрос о документах, о свидетельствах. Я не преклоняюсь слепо перед документом. Не вся жизнь продокументирована, да и теряются документы. А документы сохраняющиеся? Не есть ли они в трех четвертях случаев — отписки: суду, полку, даже жене и другу?.. Проникнуть в самый характер документа, в способы и цели его писания необходимо, чтобы поверить ему, чтобы нащупать человека, время и место. Иной раз почерк и бумага больше говорят, чем слова, и счет гостиницы больше, чем стихи, написанные в ней, а иной раз враль-мемуарист правдивее, чем аттестат по службе…» (Тынянов Ю. Не совсем повесть и совсем не роман. Газета «Читатель и писатель», 1928). О критическом отношении к документу говорит и Моруа в главе «Биография, рассматриваемая как наука», рассказывая о неправдивости подлинных писем Бальзака к Ганской (документы!) по сравнению с донесенными мемуаристами сбивчивыми слухами (о, мемуры, сомнительно!). Как оказалось, лгали документы, а не слухи. Мнения Ю. Тынянова и А. Моруа совпадают. Но поколебленный в своем свидетельском достоинстве документ не уничтожается его опровержением: он продолжает свидетельствовать, но только о другом — об открывшейся нам неожиданной черте характера, поступке героя биографии. Письма Бальзака к Ганской оказались неправдивы, и легенда о романтической любви терпит серьезный урон, но биографа одолевает новая забота: нужно ответить на вопрос — зачем Бальзаку нужно было лгать? Вот здесь-то и требуется авторская догадка, интуиция, домысел, без способности к которым лучше к биографическому жанру и не подступаться. Но и этого недостаточно: необходимо самое дотошное знание характера Бальзака, его положения не только в обществе вообще, но и в гостиных Сен-Жерменского квартала; его кредиторов и срока векселей.
А. Моруа справедливо и убедительно полемизирует с английским писателем Г. Никольсоном, считающим, что будущее только за целиком научной и строго документальной биографией. Но, как мы видим, документы не поют в унисон: они противоречат друг другу, спорят, опровергают, изобличают. Для их верной оценки требуется интуиция и догадка, авторское воображение и историческое чутье, а стало быть, все черты таланта, а где талант, там и искусство. Механическое сложение документов не может в сумме дать искомую величину, т. е. историческую правду. Самая замечательная и совершенная кибернетическая машина, куда будет заложена самая полная документация, хорошую биографию не напишет.