В первом томе «Прометея» в содержательной и интересной статье А. Акимовой «История и биография» автор, как мне кажется, напрасно солидаризируется с утверждением И. Стоуна о том, что не каждая жизнь является благодарным материалом для создания биографии, и приводит малоубедительный пример, что-де однообразная жизнь И. А. Гончарова для биографического жанра неприемлема в отличие от полной приключений жизни народовольца Германа Лопатина. Это более чем спорно: это большая ошибка. Во-первых, жизнь Гончарова была наполнена бурными, почти маниакальными страстями, уродливым, непомерно раздувшимся тщеславием и болезненной подозрительностью, которые в конце концов огрубили его бесспорный большой талант и обрекли на литературное и общественное одиночество. Одна его «Обыкновенная история» — приключение более драматичное, чем неудачливые эскапады Г. Лопатина. Жизнь Гончарова трагична, а то, что трагично, не может быть монотонным. Думаю, что правдивый рассказ о ней может потрясти, а повествование о смелом и решительном, но величайшем неудачнике во всех своих предприятиях Г. Лопатине может только заинтересовать. С точки зрения И. Стоуна и А. Акимовой, биография любого гангстера увлекательнее, чем рассказы о жизни Мечникова или Дарвина. С этой позиции А. Моруа не стоило браться за описание жизни А. Флеминга и избрать своим героем Скорцени. Но Моруа написал эту книгу, и ее огромный тираж начисто опровергает тезис Стоуна. Что же касается сравнения двух книг о Мольере — С. Мокульского и М. Булгакова, то при всем уважении к имени почтенного профессора и его научным заслугам следует признать, что его биография Мольера вяло компилятивна и попросту неталантлива, и тут не стоит искать никакой закономерности — одна, мол, книга написана «научно», а другая «беллетризированно-свободно». Строго научные книги о Микеланджело и Данте профессора А. К. Дживелегова — не менее серьезного ученого, чем С. Мокульский, — захватывающе интересны, глубоки и увлекательны. Настоящий талантливый биограф не нуждается в шатких подпорках сомнительной беллетризации и не ищет спасения в «приключениях». В театре есть выражение: «самоигральная роль», т. е. роль, в которой может иметь успех и плохой актер. Хороших актеров умные режиссеры обычно берегут для более трудных и менее эффектных ролей. Мне кажется, что и для автора-биографа больше заслуги найти и показать скрытый драматизм внешне невыразительной жизни, чем живописать романтические похождения. Больше того, я уверен, что жизнь каждого значительного человека может быть интересно рассказана: дело не во внешней ее динамике, а в динамике внутренней, в «страстях человеческих». А. Моруа в главе «Биография как произведение искусства» говорит об этом так: «Жизнь каждого человеческого существа интересна».