Она передёрнулась. Неприятное воспоминание, чтобы не сказать, отвратительное.
– Вы – Жизнь, Вязальщица, – невозмутимо выговорил преподаватель. – Жизнь отдаёт. Забирает Смерть, а Жизнь – отдаёт, и не дело инициированному стихией Жизни браться за чужую работу.
Как-то так сказал, со значением и силой, что расхотелось с ним спорить. У Хрийз уже повис на кончике языка закономерный вопрос из серии: на меня напали, что же мне, ждать и в носу ковырять?! Но вопрoс так и не прозвучал…
– Спонтанный выброс силы с последующей кратковременной потерей памяти не прибавляет здоровья, - пояснил Кот Твердич. – Даже если спровоцировавший подобный выброс нарвался сам. Подобный выброс оставляет сильный след. Корёжит душу, если точнее выразиться. Хорошего мало, – он вдруг протянул ладонь: – Дайте руку, Хрийзтема.
Последние слова прозвучали непреложным приказом, даже в ушах зазвенело. Хрийз медленно, как во сне, вложила пальцы в ладонь учителя. В шрамах, оставленных в начале лета клыками Ненаша, задёргало ноющей болью. И схлынуло.
Поселившаяся было в висках мигрень растворилась без следа. Плечи расправились словно бы сами собой. Легче стало дышать…
– Под протокол, – Кот Твердич кивнул Вере Вороновой.
– Засвидетельствовано, - отозвалась та хмуро.
Она так и стояла на пороге, сложив на груди руки. Происходящее ей не нравилось, но она не могла ни на что повлиять. Ей оставалось только смотреть…
– А мне? - ревниво высунулась Ель. – Я всё видела с самого начала! Меня тоже могло зацепить…
Ой, дура! Хрийз стало нестерпимо стыдно за подругу. Кот Твердич чуть улыбнулся, качнул головой и ничего не ответил. Он вышел из комнаты, прошёл к лестнице и стал неспешно спускаться по ступенькам. И вновь показалось, будто он, как зимний ледокол, взламывает выцветший серый лёд, которым в короткое время успел подёрнуться мир. Взламывает, чтобы оставить за собой пронзительную солнечную зелень и солнечное же тепло…
Εль вздохнула, провожая учителя взглядом.
– Како-ой, - протянула она мечтательно. – Сказка! И что ты от него шарахаешься, дурочка? Да я бы на твоём месте…
– Он неумерший, - угрюмо заявила Хрийз и очень похоже передразнила подругу: – Какоой… Такой. Сожрёт и не поперхнётся!
– Послушала бы ты её, Ель, - подал голос Желан. – Она права.
– Ты тоже видишь? - изумилась Хрийз, оборачиваясь к парню.
– И ты туда же! – насмешливо фыркнула Εль. - Тоже неумерших тoлпами наблюдал.
– Доктора сТруви видел, - невозмутимо ответил Желан. – Когда дед у нас за Грань собрался. И вот знаешь, ровно такое же ощущение. Будто в тёмном погребе открыли двери, и в дверной проём хлынуло солнце… Они же питаются некротической энергией, съедают её, а тут, – извини, Хрийз, – оказалось нагажено сверх меры. Вот он и пришёл. Почистить.