– В чем дело? – с тревогой спрашиваю я.
Фрея медлит с ответом, подкидывая камушек носком ботинка. Потом, подняв взгляд, она произносит:
– Вы, кажется, хотели знать, когда полиция выступит с официальным заявлением. О том, кому принадлежат найденные останки.
По моей спине пробегает дрожь.
– О Боже, – вырывается у меня, – вы говорите мне об этом, потому что это кто-то из моих знакомых?
Фрея кивает. Ее взгляд странно мечется – она смотрит мне то в один глаз, то в другой.
– Кто это? – тороплю я.
– Это Айона, – отвечает она наконец. – Айона Бирнс.
Остров Эвергрин
23 июля 1993 года
Мария носилась с мыслью, что лучше бы Айоне какое-то время не приходить к ним на ужин, особенно после того, что произошло на пляже. Им необходимо было остаться впятером, своей семьей, отгородившись от всего внешнего, как всегда, когда что-нибудь случалось.
Собираться за обеденным столом всегда было семейным мероприятием, но в то лето Мария открыла двери Айоне. В ее семье появился лишний человек, и Мария поняла, что настало время это прекратить.
Однако в тот день она поступила вопреки своей интуиции, увидев утром лицо Бонни при появлении Айоны. Дочь просияла, когда подруга утащила ее в сад поговорить.
И вместо того чтобы прислушаться к собственному чутью, Мария неосторожно позволила себе увлечься радостью дочери и, несколько позже, когда Бонни влетела в кухню с сообщением, что Айона придет на ужин, – сдалась.
Пропустишь признаки приближающейся беды – жди новой, однако Мария продолжала отмахиваться от тревожных предчувствий. Да и могла ли она предугадать масштабы катастрофы?
Конечно, могла.
После того что они сделали, она должна была всегда быть настороже, в каком бы обличье ни возникла угроза.
Бонни была счастлива, когда Айона пообещала рассказать ей что-то очень важное. Подруга отвела ее в сторону, в то время как остальные толпились на кухне, готовя завтрак и обсуждая свои планы на день.
Стелла объявила, что снова пойдет на пляж с Джилл, и Бонни было почти смешно видеть, как мама расстроилась. Она явно мечтала проводить с младшей дочерью больше времени, однако Стелла была поглощена своей подругой и их глупыми секретами.
Что бы они ни выдумывали, Бонни не сомневалась, что у Айоны тайны куда важнее, и когда подруга прошептала, что ей есть что сказать, Бонни исполнила маленький танец восторга.
С той ужасной ночи, когда из-за выходки ее брата Айона ушла с Тесс, Бонни не находила себе места. Каждый раз, когда кто-то заговаривал с ней, ей хотелось крикнуть, чтобы они заткнулись. Ей казалось, будто внутренности скручивались в тугие узлы из раскаленного железа, – нечто подобное она испытала в детстве сразу после того, как родился Дэнни. Она была готова на все, чтобы избавиться от непрошеного самозванца.