– Я остро нуждаюсь в компенсации за моральный ущерб и нарушение личных границ, – яростно шипит Шерил, достаточно болезненно угодив коленом мне прямо в пах. – Могу добавить в список сексуальные домогательства.
– Нет, Шерил, это не то, что ты подумала, – согнувшись, сдавленно бормочу я и успеваю схватить за запястье, когда девушка собирается улизнуть, оставив меня наедине с растоптанным мужским достоинством.
– Отвали, или я вызову полицию прямо сейчас, – рявкает Шерил, отчаянно вырываясь.
– Подожди, давай договоримся, – миролюбиво прошу я, без особого труда удерживая хрупкую девушку. Шерил заносит свободную руку, и мое внимание слишком поздно привлекает зажатый в ее кулаке карандаш. Удар молниеносный, точный. Заостренный грифель легко рассекает кожу на кисти и впивается в плоть.
– Черт, Шерил, – хрипло рычу я, отпуская ее. Побледнев, девушка испуганно пятится назад, с ужасом наблюдая, как густые капли крови алыми ручьями стекают на пол. Горячая тупая боль обжигает поврежденную кисть и стремительно распространяется выше, захватывая всю конечность.
– Ты всегда такая дикая? Или только со мной? – вопрос пролетает мимо находящейся в полуобморочном состоянии девушки. Ни малейшей реакции. Только множащийся ужас в застывшем взгляде, сосредоточенном на торчащем из раны карандаше. Вспотев от боли, я вытаскиваю его резким движением и отбрасываю в сторону, зажимая здоровой ладонью вспоротую, и тщетно пытаясь остановить обильное кровотечение.
Голова плывет, алые ручьи превращаются в реки, образуя багровые озерца, медленно подбирающиеся к сброшенным во время потасовки листам рукописи. Шерил внезапно пробуждается от своей летаргии. В глазах появляется осознанное выражение. Решительно приблизившись, девушка отодвигает ногой страницы от расширяющейся лужи крови. Наклонившись, поднимает запачканные листы и несколько секунд завороженно смотрит на проступившие на бумаге темные пятна. А потом наконец-то вспоминает, что кто-то в этом помещении нуждается в неотложной помощи.
– Садись, – сиплым, но твердым голосом требует виновница моих страданий. – Покажи. – Без особой нежности толкнув меня в кресло, заставляет вытянуть руку. Наклонившись, она задумчиво осматривает рану, нервно покусывая губы. – Есть чем промыть и перевязать? – я неопределенно передергиваю плечами, проваливаясь в мерцающие красивые глаза. Головокружение усиливается, но не вызывает тревоги. Мне удивительно комфортно, тепло, спокойно.
– Не спать, – хлопнув в ладоши прямо перед моим носом, громко приказывает Шерил. Я улыбаюсь, как полный идиот, разлепляя отяжелевшие веки. Она раздражено хмурится и, опустившись на колени, поочередно заглядывает в ящики стола. Из нижнего с триумфальным возгласом извлекает неполную бутылку коньяка.