Как и обещала Лена, Славка их – мужчину и дельфина – познакомил на следующий же день. Правда, пришлось лезть в совсем ещё не парно́е июньское море. Ыги тогда весело ткнулся клювом прямо в грудь Владислава Андреевича, чуть не утопив того на мелководье. Но всё равно было смешно. И ни капельки не обидно.
Покормив супругу с ложечки, помыв и дождавшись, когда та уснёт, Владислав Андреевич частенько возвращался на берег. Маленький тихий пляж в крохотной бухточке манил теперь не только пейзажами и свежим морским бризом. Там был Ыги. И Славка.
Однажды, – произошло это недели через три или четыре после знакомства, – мужчина поймал себя на мысли, что прекрасно понимает пацана без всяких слов. И не просто понимает, а говорит с ним. На языке жестов. Да, немножко неуклюже, но почти без ошибок. И, самое удивительное, осознав этот факт, он понял, что слышит Ыги. Не придумывает себе невесть что, а слышит по-настоящему…
– Ну, как там, поправляется твоя Маша? Помогают ей мои рыбки?
Владислав Андреевич поднялся с песка, на котором они со Славкой строили высоченный замок, повернулся к воде и, прищурившись от яркого солнца, отжестикулировал:
«Удивляться – но – да. Она – прекратить – ходить – себя – под. Вчера – смотреть – на – я. Я – понимать – она – узнать – я. Пока – имя – я – не – назвать».
«Ничего, назовёт и по имени, – пронёсся в голове ответ Ыги. – Нужно время»…
Заканчивалось лето. Самое удивительное лето в жизни Владислава Андреевича.
Было немножко грустно – Славик с Леной готовились к отъезду. Он вызвался отвезти их в Новороссийск на своей машине.
– Я заеду за вами в три. Думаю, пары часов нам хватит, чтоб добраться до вокзала.
– Тут дороги-то всего ничего. Полсотни километров, если не меньше, – улыбнулась Лена. Впрочем, согласилась. – Но, пожалуй, да, Владислав Андреич. Вы правы, лучше заранее. Мало ли, на дорогах могут быть заторы.
Они шли с пляжа по утоптанной дорожке. Славка бежал впереди. С Ыги он уже распрощался. Даже бесшумно поплакал. Но, как известно, детские слёзы сохнут быстро…
Неожиданно пацан остановился, повернулся к идущим следом матери и Владиславу Андреевичу. Те, увидев что-то, какую-то взрослую сосредоточенность в глазах мальчугана, встали как вкопанные. И услышали пусть не очень отчётливое, но решительное и твёрдое:
– Ыги… Ма-ма… Я… Па-па… Жить. Тут…
* * *
Владислав Андреевич с Верой ещё долго сидели за столом. Пили чай, ели трубочки с кремом. Разговаривали вроде б ни о чём и в то же время обо всём сразу. Узнав из случайно оброненной фразы, что дочь вновь сократили с работы, отец расстроился. Но вида постарался не показать. Правильно – нужна поддержка, а не жалость. Всё наладится. Всё обязательно наладится…