Валя, как безумная вскочила из-за стола и начала рыться в сумочке в поисках телефона.
– Зая, что случилось? – забеспокоился Цыган.
– Ванюш, погоди минутку, сейчас… Алло! Алло! Ниночек, привет! Как мама? Я очень рада, что скоро домой, привет ей огромный.
Ниночка, прости за вопрос, но он об Илье. Спасибо, дорогая, слушай.
Ты мне рассказывала, что Илья пару раз после знакомства приглашал маму и тебя к себе домой. Это была та однокомнатная квартира на Римской, где тебя чуть не отравили? Нет? А где? Практически в центре Москвы? Нинуль, Натали рядом? Дай трубочку.
Наташенька, привет! Да, все ок. Да, хорошо, что ты слышала все. Дорогая, скажи мне куда после знакомства приводил Илья тебя, маму и Нину? Ага, да. Хорошо, и второй вопрос, когда ты оставалась у него, ты бывала в той, хорошей квартире? Нет? Почему?
Валя попрощалась с девочками и удивила Цыгана. Илья водил их в гости в квартиру на Патриках, врал, что это его корпоративная квартира и что за неё платит фирма, ещё немного и фирменная квартира будет собственностью, надо только хорошо поработать. На женщин он произвёл должное впечатление, вот только вопрос, почему он ни разу не привёл туда Наташу. Про Нину и речи быть не может, она вообще не соображала, куда едет. Но Наташа.
– Странно, – сказал Цыган, – они совсем дуры?
– Нет, – тихо сказала Валя, – Наталья считала, что он серьёзный обеспеченный парень с двумя квартирами, да и какая разница, если любишь?
– Да, – оживился Цыган. – Мне все равно, где с тобой жить, лишь бы тебе нравилось.
– Вань, я не об этом, – Валя хотела что-то добавить, но тут смской пришёл адрес квартиры-призрака брачного афериста.
– Так это же мой дом, – удивился Цыган, только подъезд соседний!
Стоя возле массивной, дубовой двери Цыган терял терпение.
– Валечка, милая, иди в машину, я сам зайду в эту квартиру, – процедил он сквозь зубы.
– Ваня, я пойду с тобой, а вдруг там бандиты? А ты сам! Ты что, я в машине с ума сойду.
– Ладно, но давай ты постоишь здесь пару минут, а уже потом зайдёшь? Идёт?
Снизу на второй этаж бесшумно, как тень, взлетел Санёк-пианист.
Оба замолчали. При Александре Григорьевиче ругаться было неудобно. Музычко присел и открыл маленький чемоданчик, размером со средний ноутбук. Цыгану нравилось смотреть, как работает профессионал своего дела. Движения Санька-пианиста были скупыми и четкими, он выбирал один инструмент за другим, присматривался к замку-сопернику, пробуя отмычку за отмычкой, руки в чёрных перчатках порхали, как бабочки, легко и нежно. У Вали мелькнула мысль, что он бы мог стать одним из лучших хирургов и каждый день дарить людям новые жизни. Ни один инструмент во время операции не звенел, ещё пара секунд и дверь бесшумно отворилась. Александр Григорьевич, смакуя очередной щелчок, тихо спросил: