Экран на потолке показывал безмятежное звездное небо. Она смотрела на сияющие белые точки и чувствовала, как закипает тяжелая злость, от которой пекло в груди. На подушку сползла слезинка, Айа быстро потерла глаз и с подозрением огляделась. Шиари наверняка видели и записывали все, что происходило в каюте.
Выразить свои чувства было нечем. Обломки кресла шиари уже забрали. Айа попробовала открутить с одного из ремней застежку, и она на удивление легко поддалась. Айа тщательно прицелилась и запустила застежкой в потолок. Она вошла в пластик как в масло, прорвав экран. По звездному небу от поврежденного участка протянулись таинственно переливающиеся нити, как будто Вселенную готовился захватить колоссальных размеров паук.
– Ха! – обрадовалась Айа и стала откручивать следующую застежку.
В каюту бесшумно вошел шиари. Вежливо улыбаясь, он поднялся на цыпочки и легко выдернул из потолка новую Айину игрушку.
– Ну не-ет… – без особой надежды заныла она.
– Приношу извинения, – шиари снял все застежки, немного подумал, достал из кармана блестящие ножницы и срезал заодно и ремни. – Ищите душевное равновесие. Дышите. Думайте о приятном.
– Безголов безграничный… – простонала Айа.
– Вы исповедуете религию бэшио?
– Да я же у вас действительно свихнусь!..
– Ваш разум не поврежден, – покачал головой шиари. – Вы злитесь. Выскажу оценочное суждение: это прискорбно, но вы постоянно злитесь.
Она хотела запустить в него сапогом, но вовремя поняла, что обувь ей еще пригодится.
– А если мне это нравится? Если мне необходимо злиться для душевной гармонии?
– Нет. Позвольте отметить, что это невозможно.
Айа тяжело вздохнула.
– Ну хоть погулять мне где-нибудь можно? Без… конвоя?
– Я поинтересуюсь у вашего лечащего специалиста, – пообещал шиари и удалился.
На испорченном потолочном экране начало всходить кривое солнце. Она уткнулась лицом в подушку.
И тут в ментальном поле к ней постучался кто-то незнакомый. Айа назубок знала манеру общения и своего корабля, и Селеса, и его корабля. Селес всегда стучался осторожно, его корабль вплывал в чужие мысли лениво и неохотно, словно делал одолжение, а корабль Айи… сложно сказать, в чем была его особенность, просто каждая гуманоидная составляющая узнала бы свой корабль из тысячи других.
Незнакомец вломился грубо, деловито и сразу спросил:
– Тоже не в духе?
– Э-э… привет. Ты кто? Селес, ты его слышишь? Корабль?
– Никого нет. Может, умерли?
– П-почему умерли?
– Не знаю.
– Ты кто?
– Какая разница? Я же не спрашиваю, кто ты.
– Ты в ментальном поле или в моей голове?
– Возможно, это ты в моей голове. Или мы оба в чьей-нибудь тупой башке.