Селес колебался недолго. Гуманоидная составляющая нового знакомого была самкой, а у неолюдей, невзирая на отказ от размножения, сохранилось взаимное притяжение полов и покровительственное отношение самцов к самкам. Не то чтобы Селес надеялся воспользоваться ситуацией при благоприятном исходе – ему просто стало жаль затерявшееся на планете маленькое слабое существо. Его корабль был, разумеется, за то, чтобы посочувствовать чужому горю и спокойно лететь дальше – в конце концов, гуманоидную составляющую можно восстановить.
Планета встретила Селеса песчаной бурей, в клубах которой носились мелкие колючие шарики каких-то растений. Он блуждал в клубах пыли примерно сутки, периодически натыкаясь на деревья и крупные валуны. Потом буря стихла, и Селес разглядел унылые каменистые поля, перемежающиеся редкими сухими рощицами. Несколько раз он выходил к каким-то развалинам. Видимо, планету пытались колонизировать, но корпорация-терраформ разорилась, и безымянную недоделку законсервировали в надежде потом продать каильцам или сыновьям Рео – уже потом Селес выяснил, что это обычное дело у людей.
Потерянную гуманоидную составляющую он нашел вечером, когда в небе полыхал горячечной расцветки закат. Дойдя до очередных руин, Селес увидел возле уцелевшего обломка стены маленькую фигурку.
Сил двигаться у нее уже не было. Она напряженно щурилась, а когда Селес подошел совсем близко, радостно заулыбалась. Передние зубы отсутствовали, на заплывшем лиловыми кровоподтеками лице улыбка выглядела впечатляюще.
– Фы кфо?
– Я… твой корабль… мы… – Селес совершенно растерялся. – Что случилось?
– Офойди, – просипела Айа. – Я жагораю…
– У нее не было левой кисти, на правой осталось только два пальца, ноги переломаны… И по всему телу такие следы, словно… не знаю… словно куски мяса вырывали зубами. Комбинезон насквозь промок от крови, я не понимал, как она вообще еще жила, а потом решил, что из вредности. Она практически все делает из вредности, – закончил рассказ Селес. – Я помню… На планете попадались развалины построек, возможно, там все еще кто-то жил. И, возможно, это были люди.
– Однако… – крякнул Хаген.
– Селес, в этом медальоне какая-то белиберда. Мне надоело слушать.
– Он работает?
– Нет, но данные удалось выгрузить. Там огромное количество записей, где-то половина испорчена полностью.
– Поищи последнюю по времени. Там должен быть фрагмент на непонятном языке. Может, такой язык есть в энциклопедии, но я его точно не знаю.
– Мне что, делать нечего?
– Да.
– Хм. Я ничего не обещаю.
– Поищи, пожалуйста. Это очень важно!