За императора. Не тот уж нынче император. Ах, Николай, каналья, чтоб тебе пусто было. Неспроста ты это сделал, ох неспроста. Напакостил не из упрямства, и не по глупости, – по умыслу, из тонкой, осознанной мести. Мстил брату за 14 декабря. За то, что не явился лично в Петербург, что не представил манифест об отречении. Простить не можешь. Страха своего тогдашнего не можешь позабыть. Злопамятный и хитрый самозванец. Самозванец как есть. Бастард. Какие тайны.
Александр, пусть подлец, а всё ж таки на батюшку похож. Он, же, Константин – просто вылитый Павел Петрович. Курносый, бровастый, да и натурой весь в отца – взрывной, непредсказуемый… Оттого батюшка его и выделял, любил, прощал неподобающие принцу выходки. Мальтийский крест и титул цесаревича не по закону, незаслуженно пожаловал. А Николая, третьего из сыновей, почти не замечал. Демонстративно игнорировал. О причине того при дворе кто не знал, тот догадывался. Тихонько, шепотком, а только шла молва. Все знали, что за пару лет до появления на свет Николая, между супругами случилась крупная размолвка, из-за якобы имевшего место сговора Марии Федоровны со свекровью… Великая княгиня, будто бы, поддерживала идею отстранения Павла Петровича от престолонаследия в пользу Александра. Павлу донесли об этом преданные люди. Тогда же, после безобразных сцен и выяснений отношений, оскорблённый Павел уехал в Гатчину в сопровождении преданной Нелидовой. На долгий срок законная супруга осталась единственной хозяйкой Павловского дворца. Живя соломенной вдовою, от одиночества Мария Федоровна не страдала – что подтвердилось и рождением младенца Николая. Как бы совсем без участия в том императора. «Отец» хотел было отправить дитё в германское герцогство, на воспитание родни его мамаши. Однако приближенные уговорили не делать этого, во избежание публичного скандала. Павел поддался, однако же в минуты гнева он обзывал третьего принца не иначе, как «гоф-фурьерским ублюдком» – уж больно походил несчастный Николя на гоф-фурьера Данилу Бабкина, молодого красавца, служившего в покоях Павловского дворца.
Константин Павлович не любил Николая. Впрочем, и брата Александра недолюбливал. Что с того возьмёшь – хлыщ, трус, заговорщик. Не почитающий память убиенного отца. Константин предпочитал держаться от него на расстоянии. Да и от Николая тоже. Только судьба всё одно подвела.
А ведь и обошлось бы, утряслось, да потихонечку и рассосалось – как не единожды на его памяти бывало… Продолжилась бы жизнь – налаженная, почти себе спокойная, как раньше… Когда бы только коронация прошла обычным образом, при соблюдении традиций, по старым, столетиями выверенным правилам…