Обмахиваясь рубашкой, Герда направилась к соседнему дому. Уже отсюда стало понятно, что на его крыльце сидит какая-то фигура в чёрной куртке и кепке. Когда глаза приметили рой мух, облепивших незнакомца, ноги остановились сами по себе.
За поваленным забором зеленел огород. Правда, кроме сорняков, в нём ничего не росло. Зато имелась целая бочка, наполненная до краёв водой. Разогнав личинки комаров, облепивших поверхность ёмкости, женщина сначала попробовала жидкость на вкус и к своему собственному удивлению принялась жадно пить. В эти несколько минут она перестала думать обо всём – настолько её одолела жажда.
Отлепив скользкие шматки грязи с ногтей, Пелевец почти смирилась с их тёмным цветом. Однако форма пальцев её озадачила ничуть не меньше мертвецов в ближайших строениях. Они были заострёнными и длинными. Каждый венчал коготь, похожий на медвежий. И вовсе не грязь оказалась тому виной. Видимо, пока Герда была без сознания, кто-то поработал с её маникюром.
Впрочем, это всё меркло на фоне того факта, что женщина абсолютно не помнила, как здесь очутилась. Горы на горизонте имели вполне уральский вид. Насекомых тоже было столь же много, как в тундре. Значит, это вовсе не галлюцинация и не преисподняя, в которую угодила патологоанатом после падения с Харнаурды-Кей. Тогда как, чёрт побери, она тут оказалась?!
– Как ты, федамт нох майль, там оказался, а? – спросил Зибуэль, принюхиваясь к ветру, который дул со стороны тёмных гор прямо напротив него. – Или ты тоже… Ах, я, я, я, я…
Он разговаривал сам с собой, кивая и размахивая тощими руками. Однако шорохи и стоны со стороны пола заставили его обернуться. Из колодца с зодиакальным кругом к нему тянулась Ксения. Зибуэль повнимательнее осмотрел её и улыбнулся. Уж больно красивые волосы у этой сексапильной особы, а ещё бледный мертвенный оттенок лица.
– Гут! – сдался бычий пленник и сорвал с ближайшего каменного отсека верёвку, которая раньше удерживала чью-то голову. – Ты мне будешь обязана, ферштейст ду мих, а?
Сапуренко лишь тянула исцарапанные руки, пытаясь ухватиться за край. Заметив это, Тимофеев прорычал что-то невнятное, подбежал к концу спущенной верёвки и оттолкнул следователя.
– Ах ты гёшвинд! – возмутился Зибуэль, чуть приподняв руку, чтобы Мирон не смог уцепиться.
Глянув на пролом в стене пирамиды, пленник со сломанными рогами задумался. Отсюда просматривался великолепный вид на горный хребет. Тот находился буквально на соседнем берегу. Их разделяло неширокое озёрное пространство, которое внизу утекало в реку. Но самое интересное, что одну из четырёх вершин там представляла тёмная пирамида.