Монстр верещал и бился в судорогах на поляне возле дороги, хватаясь лапами за сияющую стрелу. Свет стрелы явно причинял твари физические страдания, потому что оборотень не мог схватиться за древко, отдергивая лапы, словно обжигаясь. Однако, собравшись с силами, монстр все-таки выдернуть стрелу из башки и легко переломил ее пополам. Потом сложил половинки и переломил их еще раз пополам. Отбросив утративших сияние обломки в сторону. Он повалился на спину и закрыв глаза, тяжело задышал. Через пару секунд, не открывая глаз и не поднимаясь с земли, монстр слабо и хрипло завыл. Из его пасти хлынул поток черного тумана, который, словно жидкость, начал растекаться вокруг, окутывая его тело и заполняя окружающее пространство.
И чем больше становилось тумана, тем сильнее и яростнее становился вой монстра. Вот туман начал складываться в фигуры волков. Один, три, пять, десять. Но тени кружили вокруг своего вожака, не бросаясь в атаку. Пятнадцать, двадцать… Тридцать… Тумана становилось все больше, но оборотень не переставал выть. А я уже сбился со счета, сколько же он насоздавал теней.
– Как говорил старый фриц в бородатом анекдоте, когда красный командир упал мордой в дерьмо, «Вот теперь – тикаем».
Монстр, словно подслушав(а почему – словно? Зверь же, слух, наверняка, тоже острый), перестал выть. Через секунду он тихо, но отчетливо, с хрипотцой проговорил:
– В атаку…
И тени рванулись в сторону ворот.
Мы переглянулись и, молча поняв приближающийся пиздец, не сговариваясь бросились бежать к центральному храму, начихав на лесенку и просто выпрыгнув по очереди во внутреннее окно. Позади начали раздаваться глухие удары по воротам и жалобный треск окованных железом створок, и раздался еще более яростный вой монстра. А мы бежали и не оглядывались по прямой, как стрела, дороге, выходящей точно в центр поселения. Что ж, мы справились с самой главной задачей на тот момент – выиграли время. Людей на улицах уже не было видно. Видимо, все, кто посчитал эвакуацию нужной для себя и для целости своей шкуры, были в центре. А не, не все. Вон бабка едва ковыляет. Наверное, детей и внуков нет. Или бросили, посчитав обузой. Или она сама их палкой оприходовала и велела бежать спасаться, мол сама она старая и невкусная. Леха хотел было подхватить ее на руки прямо на бегу, но я решил провести еще одни эксперимент и, на ходу переключил галочку с «на себя» на «на союзника» в настройках берсы и кинул на бабусю по тыще характеристик во все. Бабка, наверное, сама не поняла, что происходит и просто продолжила дальше ковылять. Смотрелось же многократно ускоренное ковыляние пиздец как ржачно. Не менее ржачным смотрелось лицо Лехи, когда бабка уковыляла прямо у него из-под рук. Мы остановились отдышаться, а лично я – поржать.