Мы столкнулись на входе в троллейбус: я хотела войти, а он — сходил. Когда его голова оказалась на солнце, я увидела грязные разводы в воздухе, словно поднявшаяся городская пыль смешалась с копотью и повисла облаком. Эта аура была плотнее, гуще, чем у соседа. Она наполовину скрывала лицо человека, не давая толком разглядеть его черты. Я замерла, забыв про троллейбус, который благополучно уехал без меня. Должно быть, выглядела по-идиотски, уставившись во все глаза на незнакомца. Мой беспардонный взгляд, похоже, смутил его, и он торопливо удалился.
А еще через пару дней, возвращаясь домой, я увидела у соседнего подъезда катафалк и толпу людей со скорбными лицами. Хоронили соседа с черно-белыми волосами.
Сегодня Илья Горбовский пришел на работу с огромным букетом белых, круглых, как маленькие ежики, хризантем.
Для меня.
Весь отдел уже был в сборе, а я сидела за своим компьютером и ждала, пока натужно пыхтящая машина наконец запросит мой пароль. И тут появился Илья. В зеленом пиджаке поверх коричневой рубашки, как и вчера. Гардероб Горбовского не отличается разнообразием: зоркие глаза наших девочек успели насчитать две рубашки, зеленый пиджак, один джемпер и один выходной костюм, подмеченный на корпоративном вечере. Полагаю, что дело здесь не столько в малых потребностях — немногочисленный гардероб был подобран явно со знанием дела, — сколько в ограниченных возможностях. Поговаривали, что Илья на свою зарплату умудряется не только жить сам и платить за аренду квартиры, но и содержать мать где-то то ли во Владимире, то ли в Ярославле. Поэтому огромный букет в руках младшего редактора вызвал почти фурор.
Илья в одной руке нес свою кожаную папку, а в другой — бережно, словно факел, готовый погаснуть, хризантемы. Не обращая внимания на взгляды, он прошествовал до моего стола и протянул букет в сторону моей озадаченной физиономии.
— Саша, это тебе. Насколько я слышал, ты хризантемы любишь больше, чем розы.
— Илья, зачем? — От растерянности я залепетала, как девочка на первом свидании.
— Просто так. — Он радостно рассмеялся. — Смотрела такой мультик, где все друг другу дарили букет? Просто так!
— Просто так — самый лучший повод, — вклинилась Танечка из-за соседнего стола.
— Угу, — пробормотала я, — только все равно не стоило. Хотя ты угадал, хризантемы — мои любимые цветы…
При этих словах он засиял, как начищенный пятак. А мне стало до невозможности тошно, потому что серое облако над его кудрявой головой стало явно плотнее, чем вчера. Оно словно напиталось влагой и опустилось ниже, скрыв завитки волос на макушке. Я до смерти боялась, что Илья сейчас попробует завязать якобы непринужденный дружеский разговор и тогда меня стошнит прямо на его цветы или на бежевый линолеум офиса. Я не утрирую: такое как-то раз стряслось со мной, и я долго потом сидела в женском туалете нашей телекомпании, пряталась от стыда и страха.