Прошло сорок восемь часов, но приказа Генерального штаба все не было. Все это время мы находились в доме, лишь по ночам (иногда на пять минут) кинолог или я, его помощник, выходили погулять с собакой. А потом — все тот же сон. Это удивительно, но я каждый раз снова и снова в него попадал! Как же не хотелось выходить из такого сна! В мгновение ока переноситься с райского острова в этот каменный, лишенный света и какого-либо уюта дом, где вместо тропических благоуханий все явственней ощущался «аромат» десятка давно не мытых солдатских тел и пятидесятикилограммовой собаки. Контраст, конечно, получался резким. С одной стороны, этот заброшенный дом, отупляющая скука, когда остается только сидеть, прислонившись к стене, или спать. С другой — беззаботное наслаждение жизнью в сказочном уголке планеты.
Наконец через двое суток нам дали разрешение действовать. Не стану описывать саму операцию, скажу лишь, что в следующие три-четыре дня мы практически не спали. А после ее завершения, вернувшись на базу и приняв душ, я упал на кровать и мгновенно заснул. Вместо райского острова я оказался в черном мраке беспробудного свинцового кошмара. К сожалению, тот удивительный сон никогда больше не повторялся. Когда реальная жизнь скучна, сера, наполнена печалью, ты стараешься избавиться от этой реальности, убегаешь в сказочную страну, в красивый сон. И он становится твоей настоящей жизнью, а реальность, наоборот, превращается в дурной сон.
В армии я часто вспоминал свой удивительный параллельный мир, в котором мне было так уютно! Я вспоминал тот диссонанс, который ощущал тогда каждый раз, когда нехотя просыпался и понимал, где нахожусь, осознавал, что нам предстоит сделать через несколько часов, а то и минут. Как же мне хотелось в тот момент, чтобы все было наоборот, чтобы, отдыхая на пляже с друзьями, я на секунду задремал и мне бы приснился кошмар: домик на границе, и в нем — солдаты израильских спецподразделений. А пробудившись, увидел бы, что все хорошо, что жизнь намного лучше, чем сон.
Я мечтаю о том, чтобы во всем мире, во всех странах жизнь стала лучше, чем любой самый красочный мир из снов. Я мечтаю, чтобы не было армии, людей в зеленой форме и домиков на границе — возможно, последнее, что может увидеть чей-то восемнадцатилетний ребенок! Знаю, что не одинок в своих мечтах.