Которого потомки воцарились
В Израиле. Они вернут себе
Престол его, и царству их не будет
Конца вовек. Язычество само
Фабрициев, и Курциев своих,
И Регулов имело в дни былые.
И высоко Я ставлю тех мужей,
Которые, богатство презирая,
Хотя б оно царями предлагалось,
И в бедности могучими делами
Прославились. И почему же Я,
В нужде Моей, исполнить не могу
Того, что было ими свершено,
А может быть, и большего еще?
Не пробуй же превозносить богатство,
Кумир глупцов и бремя мудреца,
Иль западню опасную. Оно
Способно лишь ослабить добродетель
И притупить к делам великим рвенье.
Ты говоришь о царстве? Но его,
Как золото, равно Я презираю.
Блестящая по внешности корона
Является из терния венцом.
Опасностей немало и тревог
Несет с собой монархам диадема,
Которые на плечах выносить
Обязаны всю тяжесть государства:
В том состоит обязанность царя,
Достоинство его и добродетель
Со славою. Но кто и над собою
Самим царит, страстями управляя,
Желаньями и страхами своими, –
Лишь только тот – воистину монарх!
И этого достигнуть может каждый
Достойный муж, а если не достигнет,
Напрасно он пытаться будет править
Народами, толпою своевольной,
Когда в душе владыки самого
Царят борьба страстей и безначалье.
И к истине учения путем
Вести народ из тьмы духовной к свету,
К познанию и почитанью Бога –
Не выше ли подобная задача,
Чем царское достоинство и власть?
Кому ее исполнить суждено,
Тот на земле лишь души побеждает –
То высшее, что в человеке есть.
Не нужно Мне предложенных богатств,
В сокровищах самих Я не нуждаюсь,
И не нужны сокровища твои
Как средство Мне: с их помощью не стану
Я к скипетру монаршему стремиться».