Во время грозы улицы погружались в полумрак, и фонари иногда зажигались посередине дня. Вероника шла к студии, радостно вскидывая голову всякий раз, когда свинец над головой озаряла молния, пробиваясь яркой вспышкой через жидкую пленку залитой дождем крыши. Оставалось еще два квартала, когда из магазина впереди вышел человек. Он странно пригнулся, ссутулился, шагнув на улицу, потом посмотрел наверх – и стекла очков насмешливо блеснули.
Вероника замерла.
Тим оторвал взгляд от стекла, повернулся в ее сторону и тоже остановился, слегка склонив голову набок.
– Добрый день? – странно сказал он, будто интересуясь, можно ли ее так поприветствовать.
Вероника кивнула. Сжала ремень сумки, как до того сжимала поручень в трамвае – чтобы не упасть, когда тот остановится. Она остановилась сейчас – означает ли это, что может упасть?
– Что вы здесь делаете? – спросила Вероника, стараясь придать голосу побольше твердости.
– Заходил в магазин, – Тим указал пальцем себе за плечо. – Знаете, что только здесь продают зарядки? Для смартфонов.
– Знаю.
Тим удивленно приподнял брови, так, что они выглянули поверх очков.
– У меня тоже смартфон, – пояснила она. Грубый рант кожаного ремешка врезался в ладонь.
– Точно, – одобрительно блеснул стеклами Тим. – Вы же не пользуетесь очками. Кстати, почему?
– Я в них ничего не вижу, – честно призналась Вероника.
– Да? – нахмурился Тим. – Вы что, тоже?.. – он неуверенно махнул рукой у своих глаз. – Но ведь «виар» компенсируют зрение…
– Нет, – перебила его Вероника. – У меня все в порядке. Я в них не вижу.
– А, – на этот раз стекла блеснули заинтересованно.
Они постояли несколько мгновений молча. Ремень продавил в коже глубокую борозду, пульсирующую остановленной кровью.
– А вы что здесь делаете? – спросил Тим, снова склонив голову набок.
– У меня студия в двух кварталах отсюда, – Вероника слегка расправила плечи и перехватила ремень. Ладонь вспыхнула мимолетной болью.
Стекла блеснули ярче.
– Верно. Вы же художница.
Вероника ничего не ответила.
– Я могу прийти посмотреть картины?
Над головой промчался трамвай, разбрасывая по улице тени и пятна света, и на мгновение Вероника увидела выросшую вместе с вопросом бесконечно высокую стену – между своей маленькой жизнью и совершенно неизвестным миром за ней.
– Конечно, – кивнула Вероника, легким движением головы засыпав мостовую обломками.
– Сейчас? – улыбнулся Тим – улыбнулся сам, не очками на этот раз.
– Нет, – покачала она головой, осторожно построив вокруг себя небольшую, но хорошо различимую изгородь. – Я собираю друзей по субботам. Тогда и приходите.