Да, Олмир постоянно спокоен и доброжелателен, какие бы проблемы и заботы не сваливались ему на голову. Все свои решения он принимает не в угоду сиюминутным эмоциям, а на основе рассудка, соглашались многочисленные собеседники Стаса Миллера.
Не безоглядные чувственные порывы, а холодный расчет и высочайший интеллект — главные отличительные черты молодого короля. Вся планета безоговорочно подчиняется ему. Он умеет навязывать свою волю. Сидит в огромном дворце, как паучок, и методично плетет паутину многоходовых комбинаций. И любой, попавший в его сети, обречен на повиновение.
Несомненно, подводил итоги Стас Миллер, нам очень повезло в том, что сейчас на ремитском троне находится такой король. Идеальный правитель. Безошибочная, лишенная эмоций машина. Бесчувственная и холодная, как брусок железа. Но все же жаль Олмира-мальчика. У него могла бы быть совсем иная, человеческая жизнь.
Много людей, отвечая Стасу Миллеру, сетовали по поводу вынужденной утраты молодым королем маленьких человеческих недостатков. У Олмира хватило терпения только мельком пробежаться по отобранным компьютером информационным материалам. Чем же они опасны для него? Подумаешь, с паучком сравнили. Раньше, бывало, и не такое проскакивало.
Времени для размышлений не было, и Олмир направил по этим материалам обычный запрос в хозяйство канцлера. Однако почему-то у него возникла уверенность в том, что королевские аналитики не помогут. Вот Кокроша — тот справился бы с загадкой. Да только нет его рядом. Посокрушавшись по этому поводу, вызвал Краева с Ламарком. Закончить бы побыстрее неприятные дела.
Канцлер и исполняющий обязанности начальника Службы безопасности вошли понурые, как побитые собаки. Ламарк прижимал к груди объемистый бумажный том.
— Садитесь, пожалуйста, — вздохнул Олмир, обуреваемый нехорошими предчувствиями.
— Мы ознакомились с записью Вашей беседы с Шамоном, — начал Краев, не решаясь затронуть главную тему предстоящего разговора. — Меня возмущает то, что он делает свои предложения в полной уверенности, что Вы будете вынуждены их принять. Не оставляет Вам свободы в принятии решения. Подобное поведение в отношении королевской особы оскорбительно. А ведь по прибытии сюда он давал письменное обещание неукоснительно соблюдать наши обычаи и законы, не покушаться на достоинство глав родов…
— Я считаю, — перебил его Ламарк, — что на самом деле Шамон проявил своеобразную вежливость. Он нарочно вел себя вызывающе грубо. Как ни крути, но КЗЧ — орган федеральной исполнительной власти, и ни одна община Содружества не имеет права в чем-либо ему отказывать. А сейчас мы при желании можем не идти на сотрудничество под благовидным предлогом — его недостаточной учтивости.