— Вы хотите узнать, можно ли будет мне доверять? Надеюсь, этот вопрос чисто риторический. Все мои предки верой и правдой служили Дому Медведя. Я получил специальное воспитание, в свое время дал торжественную присягу. Что бы ни произошло, я был, есть и буду Вашим верным соратником и слугой. Никогда не предам интересы королевства и Вашего герцогства, какую бы политику Вы ни проводили. Конечно, мои мысли и чувства останутся при мне. И поскольку Вы оказали мне честь, назначив королевским советником, при каждом удобном случае я буду рекомендовать Вам то, что считаю правильным. Но при этом, естественно, подчиняться принятым Вами решениям.
— Ясно. Признаюсь, что я еще не принял решения насчет наших отношений с КЗЧ. Чтобы вас успокоить, скажу лишь, что если я и откажусь от сотрудничества, то… — Олмир сделал паузу, прислушиваясь к внутреннему голосу, а затем уверенно произнес: — то не со ссылкой на невежливость Шамона. Найду более весомый аргумент. Ладно, оставим это. У меня к вам еще один вопрос. Вы стали заместителем Кокроши совсем недавно — месяца три назад, не так ли? За какие заслуги?
Канцлер вздрогнул и настороженно огляделся по сторонам. Всегда, когда заходил разговор о деятельности разведывательной службы, ему казалось, будто кто-то подслушивает.
— В разведке я оказался случайно. В интересах моих основных обязанностей возникла необходимость выполнения одного… специального проекта. Кокроша предложил мне возглавить акцию потому, что достойной кандидатуры его главы среди кадровых разведчиков в то время не оказалось.
— Что за акция?
— Исключительной секретности, Ваше Величество, — прошептал канцлер, поеживаясь.
— Рассказывайте.
— Проникновение в личный архив герцога Кунтуэского.
— О, как интересно. Удалось вам это?
— Да. Тогда нам повезло, и мы скопировали интересующие нас файлы. Впоследствии по накатанному пути сделали еще несколько успешных попыток.
— Получили информацию исключительной важности, — заверил канцлер.
— Какую, например? Скажем так, о чем были самые последние документы?
— Ну… в последний раз нам попались, кажется, наброски… плана кампании под названием «Обесчещенная дочь». Герцог Кунтуэский заблаговременно продумал, какие дивиденды он может получить и разработал стратегию и тактику действий на тот случай, если Вы вступите в половую связь с Юлианной.
— Так ведь… она же сама! У меня и в мыслях не было… я не хочу иметь с ней ничего общего! Это Анна Михайловна провоцирует… Вы что, сговорились все сегодня?
— Ваше Величество, — успокаивающе произнес канцлер, — подобные вещи следует воспринимать без эмоций. Ничего экстраординарного здесь нет. Обычная практика: в спокойной обстановке каждое политическое образование обстоятельно и не спеша разрабатывает планы реагирования на все возможные и невозможные ситуации, чтоб не пороть горячку и не стать посмешищем, если что-либо неприятное действительно произойдет. Заранее прорабатываются все мыслимые случаи. Считайте, что этот план Кунтуэского сугубо гипотетический. То есть лежит в чисто теоретической плоскости и никогда не будет реализован. Ценность ознакомления с подобными документами определяется тем, что удается понять круг и возможности предполагаемых исполнителей акций. Если мне не изменяет память, в результате анализа тех материалов мы узнали, например, что нынешняя гувернантка Юлианны, Анн-Мари Ло, психоаналитик экстра класса, выполняет на Ремите несколько специальных проектов по поручению герцога Кунтуэского.