Вана же интересовало иное. Зайдя к Георгию с другой стороны, он доверительно спросил, заглядывая тому в глаза:
— Слышь, Жора. А ты ничего не вспомнил про то, как быть там?
Там значило «после смерти». Георгий почти две недели находился в состоянии клинической смерти после нападения взбунтовавшихся пчел-охранников. Он единственный из известных им людей обладал уникальным опытом не жить. Единственный, прикоснувшийся к великой тайне бытия. Было крайне интересно узнать, что он чувствовал в то время. Георгий честно пытался вспомнить, напрягаясь изо всех сил, но ничего не получалось. Возникали иногда бессвязные обрывки ощущений, но оставалось не ясным, какому периоду жизни они соответствуют. Поэтому мнения о том, что их ожидает в «загробном мире», у детей разделились. Ван, Варвара, да и сам Георгий полагали, что после смерти нет ничего. Зоя с Селеной считали, что души людей не исчезают бесследно, а герцог Цезийский просто забыл, что с ним происходило после смерти. Олмир же резонно замечал, что данный случай ничего не может ни доказать, ни опровергнуть: Георгий ведь не по-настоящему умирал, а находился в состоянии клинической смерти, то есть прекращал жить как бы понарошку.
Но какие бы аргументы ни приводили стороны, истина оставалась в тумане домыслов, и Ван не уставал задавать один и тот же вопрос. Георгий наморщил лоб, в очередной раз пытаясь хоть что-то вспомнить. Ван с надеждой вглядывался в его лицо до тех пор, пока не получил отрицательного жеста головой, и отвернулся, разочарованный.
— Доброе утро, дети, — донесся с порога знакомый голос. У Лоркаса как всегда не хватило терпения подойти к учительской кафедре. — Позвольте познакомить вас с новым учителем. Его зовут Диким Магом. Он будет преподавать специальную дисциплину, условно называемую магическим искусством. Прошу садиться.
Все впились глазами в вошедшего вместе с Лоркасом человека. Олмир видел его второй раз и подмечал детали, пропущенные им при первой встрече.
В молодости Дикий Маг, вероятно, был довольно красив. Высокий и стройный, правильные черты лица. Но сейчас волосы его стали полуседыми и в беспорядке торчали в разные стороны. Кожа представлялась какой-то… выдубленной, что ли. А походка, да и малейшие жесты, вальяжные и стремительные одновременно… казалось, что невозможно предугадать ни одного его последующего движения. Подобные повадки, полагал Олмир, приобретают люди, много занимающиеся боевыми искусствами. У Кокроши иногда проскальзывало нечто похожее.
Дикий Маг, вспомнилось Олмиру недавнее разведывательное донесение, — не настоящее имя нового учителя. Родился он на Риве, той самой планете, на которой был открыт чудодейственный ренень, но как его звали в детстве, установить не удалось. Одно время, когда он странствовал по планетам Содружества, его называли Котом. А потом меритцы, распознав его природный дар, взяли к себе и дали прозвище «Дикий».