— Как я понимаю, — сказал Олмир, еле сдерживая подступающую ярость, — новую, внезапно изменившуюся позицию Дома Дракона по данному вопросу озвучил граф Благов. Или я ошибаюсь?
Олмир постарался придать своему взгляду максимум осуждения. Зоя еще сильнее сжалась, но тем не менее довольно твердо сказала:
— Да, мы пересмотрели наше прежнее решение.
— А что скажет наш уважаемый представитель Служителей?
Вздрогнув, Иона Фара вскочил со своего кресла. Он так же, как и король, давно кипел негодованием. Безобразие! Кто-то втайне проводит социологические опросы, а Служители даже ничего не знают про это. Но ведь именно они содержат огромные штаты по психологической обработке населения! Почему никто из их дипломированных специалистов не удосужился поинтересоваться, что думают простые люди о ликвидации Луонского герцогства? А каким это образом возникла группа смутьянов во главе с этим Благовым, замахивающаяся на святое — на Канон!? Кто это им позволил? Кто проспал? Кто пренебрег своими прямыми обязанностями? Кто виноват? Неужели ему, Ионе, случайно оказавшемуся в этот момент во главе Коллегии Служителей, отвечать за все!?
Подбирая слова для уничтожающей речи, Иона Фара взглянул на Олмира, и мысли его окончательно расстроились. Он вспомнил, как король, а по существу — сопливый мальчишка, издевался вчера над ним, уважаемым человеком, убеленным сединами. А, будь что будет! Семь бед — один ответ. Он, Иона, не позволит превратить себя в безропотного козла отпущения.
— Коллегии Служителей нечего сказать по обсуждаемому вопросу!
Экранчики перед Олмиром ожили. На одном из них замигала надпись «добиться от Ионы ответа по существу перед продолжением голосования», прерываемая вопросительным «может, вернуться к прениям?». На втором красным цветом выжглось предостережение «утрачено конституционное большинство», а вслед за ним последовало длинное разъяснение. Но Олмир и без подсказок знал, что если какое-либо решение Коронного Совета принимается менее чем восемью голосами «за», то оно считается не имеющим конституционной силы и посему — при определенных обстоятельствах — не обязательным к исполнению. Реформирование же самого Совета могло осуществляться только при условии, что не будет ни одного возражения.
Против ликвидации Луонского герцогства высказались трое — сама Зоя, Юлианна и Бюлов, размышлял Олмир. Иона Фара — ни «да», ни «нет». Итого четыре голоса. Георгий Цезийский наверняка скажет «да»: он всегда стремится поступать правильно, да и старается помогать королевскому Дому. Хороший союзник. Министр экономики, назначаемый королем, присоединится к мнению Олмира. То же можно ожидать от Главного врача и Председателя профсоюза творческих работников, являющегося старым другом королевского канцлера. Вместе с голосом Леопольда Миркова получается семь «за». Много, достаточно для принятия решения, но… неубедительно.