— Што прошнулся? — прикрикнул на него Раф. — Шнакомую букву ушлышал?
Удава, наконец, озарило, и он пополз в сторону братьев. Раф и Дон стали бочком отодвигаться от него.
— Лео, он ползёт! — предупредили они брата.
Лео неохотно открыл один глаз и посмотрел на удава. Тот полз именно к нему. Голова удава остановилась на некотором расстоянии от кролика, а тело сжалось в тугую пружину.
— Осторошно, Лео! — и Дон со всего размаху прыгнул удаву на живот.
От неожиданности удав сделал бросок на Лео недостаточно точно, но в любом случае у него ничего бы не получилось, потому что в последнюю секунду Лео передумал умирать и прыгнул в другой конец террариума прямо из положения лежа.
— Шелепашки! — воскликнул Дон. — То есть, братши-кролики, за дело!
Дело оказалось непростым. После восемнадцатого неудачного броска удав проснулся и вконец рассердился.
— Што, — дразнил его Раф, — привык, што еда шама лезет в рот? Побегай, друшок!
Удав принялся довольно резво носиться за своим ужином.
Конечно, братья не совсем потеряли сноровку, а главное не потеряли храбрости, но силы всё равно были неравными.
Если удав прицеливался и пытался метнуться на одного кролика, то другой в самый ответственный момент вдруг прыгал и изо всей силы ударял задними лапами в голову глупой рептилии. Естественно, удав зарывался носом в песок. Плохо было другое: никакого видимого вреда удаву кролики не наносили. Восьмиметровое чудовище было слишком сильным.
— Братши, я кое-што придумал! Не мешайте мне, — вдруг заявил Лео. Раф и Дон залегли в песок, а Лео начал дразнить удава. Он ударял его по носу лапами, швырял целые пригоршни песка в пасть и прыгал ему на голову. В общем, Лео умел довести любого до белого каления. Вскоре удав вне себя от ярости стал метаться по всему пространству клетки за наглым кроликом. А Лео совершал неожиданные прыжки, проскакивал под кольцами, всячески сбивая удава с толку. В один прекрасный момент он заорал:
— Тяни его в разные штороны! Затягивай! Туже!
Расправившись с удавом, кролики быстро взобрались на спины друг другу и приподняли крышку. Вот они и на свободе.
Когда через час один из гномов прибежал в кабинет директора и закричал, что питону стало плохо. Кроббин встревожился:
— Ай-ай-ай! Наверное, он объелся. Это я во всём виноват. Если бедняга сдохнет, будет так жалко. Очень ценный экземпляр!
Кроббин бросился к террариуму. Он был немало удивлён, когда нашёл там завязанного в морской узел беспомощного питона.