Майор повернулся к Даниилу. Иронично улыбнулся.
— Ты тоже чуешь, что предстоит нам небольшая прогулка, товарищ старший лейтенант?
Чуть позже в кабинете побывал следователь по фамилии Ершов. Мужчина чуть за пятьдесят, небольшой, с аккуратными залысинами и манерой чеканить каждое слово.
— Ну так что у нас имеется, господа?
Трофимов повторил все, что до этого рассказывал Пал Палычу и Даниилу, после отправился звонить в морской порт. Евтушенко в присутствии Ершова предположил, что покойный Черепанов мог сойти с корабля. Только как он это сделал, проскочив мимо пограничников? Они ведь у каждого прибывшего в город документы проверяют, да и вызов нужен. Кораблем, самолетом — неважно! Пограничная зона, и все тут.
Даниил согласился, ведь и сам по прибытии, еще в самолете, предоставил увальню-пограничнику разрешение на въезд для себя и для Ольги. Без официального документа попасть на территорию, граничащую с иностранным государством, было попросту невозможно.
— Может, поддельный паспорт? — предположил Даниил, когда Ершов ушел и они с Евтушенко остались в кабинете вдвоем.
— Может быть. Если бы мы знали, когда он прибыл, то могли бы пассажиров рейса проверить. А так за полгода сотня рейсов до Москвы и еще вполовину больше — до окружной столицы.
Евтушенко выдохнул.
— Сделать бы запрос по месту регистрации этого Черепанова, — сказал он чуть погодя. — Сколько времени? Два часа дня? Эх, там еще ночь вовсю. Придется подождать.
Покойный родился под Рязанью, там же был зарегистрирован. На Севере работал вахтовым методом.
— Ты как, голоден? — спросил майор, закуривая. — Я бы отобедал…
Кафе находилось неподалеку, так что Евтушенко и Даниил отправились туда пешком. К тому времени погода в очередной раз сменилась, и светило яркое, но холодное солнце. Поменяв направление, разыгрался ветер.
Пережевывая мясной гуляш, Даниил все думал о деталях. Информации, впрочем, было еще слишком мало. Буквально крохи. Эти крохи дразнили голодного, но не давали насытиться. За что конкретно сидел Черепанов? Исправился ли? Как обстояли дела на работе? Сожительствовал ли с кем-нибудь здесь? Одни вопросы…
Кафе степенью уюта ничем не отличалось от потрепанной заводской столовой. Чуть пахло хлоркой от полов, да и мясо было каким-то резиновым, безвкусным. Кафельные плиты на стенах сыпались мелкими кусочками.
— Отца твоего я знал, — внезапно продолжил Евтушенко, казалось бы, оконченный разговор. — Мы ведь с ним вроде как одного времени люди. Семидесятники. Потерянное поколение. Каждый из нас приехал сюда по своим причинам. Может, и без причины вовсе. Так, по настрою романтики, — майор помедлил. — Когда эта… трагедия случилась, нам по тридцать с длинными хвостами было. Считай, в таком же возрасте были, как и ты сейчас. Эх, время летит чертовски быстро.