— Смотри-ка, нравятся ему мелодичные петушки, — съязвил Даниил.
Он, сложив руки рупором, прокричал имя друга. Только тогда Егор отреагировал, махнул рукой в ответ, что-то сказал Вере и потянул ее за собой через площадь. В руке он держал пластиковый стакан, до краев наполненный пивом цвета янтаря, и Даниилу в тот момент как-то резко и рьяно захотелось выпить. Впрочем, при Ольге он не готов был позволить себе такую вольность, потому завершил ход мыслей тем, что в трезвом виде он внимательнее будет следить за Гуриным, но Гурина уже не было в поле зрения, и жены Гурина тоже, потому Даниил почувствовал неприятное жжение самообмана, проснувшееся где-то в области живота.
— Здорово, дружище!
Последовало крепкое мужское рукопожатие. Женщины переглянулись, улыбнулись друг дружке.
— Ты не говорил, что собираешься сюда, — заметил Даниил.
— Да ты как-то тоже, — сказал Егор. — Время свободное выдалось, да и оленины захотелось. Вы не голодны?
Оказалось, что Даниил был голоден, потому жадно жевал куски вареного мяса и запивал это дело крепким чаем, горячим, обжигавшим горло. Егор пил уже второй стакан пива и тоже ел мясо. К ним присоединилась и Ольга, поначалу немного смущенная бледным видом мяса и воспоминаниями о вычитанных в старом журнале рецептах чукотских блюд. Там рассказывалось, как собирать олений жир после долгой варки костей и как правильно есть его, предварительно приправив мелкорубленой зеленью из квашеных или вареных еловых листьев и щавеля.
Но самый страшный рецепт, по мнению Ольги, привыкшей к аккуратным мясным кусочкам без жиринки, был таков: кровь оленя сливается в вычищенный желудок, и туда же закладывают вареные почки, печень, уши, жареные копыта (предварительно сняв роговицу) и губы, добавляют ягоды и щавель. Набитый желудок аккуратно зашивают, опускают в кэтыран — ледник. Зимой хранят в холодной части яранги. Продукт заквашивается на зиму. Этот калорийный и витаминный продукт употребляют в пищу весной.
Весной или же летом — от одного вида такого яства Ольгу вывернуло бы наизнанку. Потому безобидный вид вареной оленины, подаваемой с самой обыкновенной петрушкой и порезанным свежим огурцом, обрадовал ее; вселил в нее уверенность, что она таки соприкоснулась с традиционной чукотской кухней без лишнего стресса.
Они стояли рядом с ярангой, в окружении коренных, в окружении непривычного запаха, доносившегося из глубины яранги. Трещал костер, и языки пламени казались ласковыми, неспешными.
— Какие люди! — как бы между делом, без излишнего пафоса произнес Егор, и в следующий момент Ольга увидела плечистого мужчину с твердыми скулами и темными бровями, одетого в черную кожаную куртку, накинутую поверх просторной футболки.