«Ты обманщик, Уолтер Говард. Тебя приняли, тебе поверили. А что ты принес на улицы?»
«Я никогда никого не убивал», — молча отвечал им Уолтер.
«Спаси меня, Уолтер!» — упрямо звучал в ушах голос Джека. Звучал, звучал, и никак не хотел стихнуть.
«Ты сам выбрал! Ты сам так решил, какого же ты от меня хочешь?! Чего тебе не хватало, ты жил и свою жизнь и мою, неужели тебе было мало?!»
«Спаси меня…»
А город проносился мимо. Его деревья, маленькие, уютные кафе, где можно было выпить чашку кофе или крепкого чая. Именно в Кайзерстате Уолтер узнал, что чай бывает не только черным. Здесь было принято класть в напиток травы, фрукты и пряности в таких количествах, что вкус самого чая становился почти незаметен. Сидеть в тени раскидистого клена, не пряча от города взгляд в газете или книге или же в глазах своего собеседника, как это делали другие посетители кафе. Дышать вместе с городом. И рядом на круглом столике — укутанный в толстый стеганый чехол фарфоровый чайник.
Больше Уолтеру делать этого не придется.
Проносились мимо многочисленные магазины и лавки. Каждый торговец старался выделиться, украшая фасад своего заведения. Здесь были резные вывески, расписанные узорами стены, а кто-то выращивал цветы вроде вьюнков прямо на стенах, заставляя их оживать яркими красками. Правда сейчас, зимой, цветов не было. Но зимы в Кайзерстате были не такими, как на Альбионе, здесь даже не было снега. Лигеплац гораздо приветливее и мягче, но и здесь Уолтеру не нашлось места. Он уже не увидит, как распускаются цветы на его улицах.
Вот они проехали мимо парка. На Альбионе парки всегда огораживались высокой кованой решеткой и имели один вход через главные ворота. Платный, разумеется. Здесь парк начинался так естественно и просто, будто и не нужно было никакого перехода между тротуаром и травой. Уолтер смотрел, как мелькают темно-зеленые кроны, облитые утренним солнцем. Мелькают, чтобы вскоре остаться позади. Он не оборачивался, только смотрел вперед с такой жадностью, будто пытался впитать в себя весь этот город вместе улицами, лавками, парками и морем, и всю жизнь носить его у сердца.
Эльстер молчала, не нарушая его зыбкого единения с городом, и он был ей за это благодарен.
Наконец они добрались до центра, и лори остановилась. Уолтер, ничем не выдав своего сожаления, вышел, а потом подал руку Эльстер, помогая спуститься.
Несколько лет назад, еще на Альбионе, Уолтер попал на технологическую выставку, и даже видел там ученого из Кайзерстата, Николаса и его лиловые молнии. Это было одно из немногих публичных мероприятий, которое он посетил с удовольствием. С балов и званых приемов он предпочитал сбегать, желательно прихватив с собой девицу поприятнее, безошибочно определяя, кто из дам, так же как он, скучает в светском обществе. На ярмарки Нижних Кварталов он никогда не ходил, опасаясь за свою жизнь, впрочем, среди его знакомых было немало любителей риска.