Мими сразу нахохлилась.
— Про розу?
— Да, про розу, — настоятельница чуть улыбнулась. Ей совсем не нужна была строптивая собеседница, духовные овечки должны слушать своего пастыря с отпертыми ушами и душами. — Мими, зачем ты вплела цветок себе в волосы? — Эмилия продолжала ласково улыбаться и ее улыбка постепенно становилась все отчетливее и отчетливее. Мими видела улыбку, даже против своей воли видела, и ей вдруг расхотелось идти на вызов, а захотелось просто поговорить, объяснить. Поговорить не с монахиней и не с повелительницей своей судьбы, а с женщиной. Очень пожилой женщиной, почти старухой, 45 лет! кошмар, разве можно доживать до такого возраста! Но умной, понимающей и доброжелательной женщиной.
— Мать Эмилия, но ведь роза в волосах — это так красиво!
— Почему красиво?
— Ну как же, ведь у меня черные волосы и розочка будет так хорошо в них смотреться… Ну вы же понимаете…
— Почему ты хочешь, чтобы твои волосы красиво смотрелись?
Мими смешалась и смутилась. Действительно, почему? Она не знала, почему. Должно быть красиво, это совершенно ясно, но вот почему? Этот вопрос ей как-то никогда не приходил в голову. Она вопросительно посмотрела на монахиню.
— Мими, какая красота угоднее Господу: внутренняя или внешняя?
— Конечно, внутренняя, мать Эмилия. Но все же…
— Что все же? Ты хочешь спросить, почему люди стремятся украшать себя? Почему они надевают украшения, пользуются помадами и пудрой?
Мими благодарно кивнула. Мать Эмилия иногда умела очень ловко угадать вопрос. Это было так здорово, ведь можно не стараться его правильно задавать.
— Видишь ли, Мими, не все люди награждены Создателем безупречной формой лица. У некоторых на лице могут быть пятна или шишки. Тогда с помощью косметики они хотят скрыть свои недостатки. Просто затем, чтобы мы не пугались видимого уродства. Они заботятся не о себе, а о нас. Разумно?
Мими охотно согласилась. Конечно, если лицо усыпано крапинками или веснушками, то их надо старательно запудрить. Они с девочками сколько раз хихикали над сестрой Летицией из-за ее плохо напудренного пятна на щеке.
Настоятельница между тем продолжала:
— Ты любишь свою маму, Мими?
— Конечно, — вспыхнула девочка, — она такая добрая, она такая красивая, она… она… она моя мама!
— А если бы твоя мама не клала косметику на лицо, ты бы ее любила меньше?
— Нет, что вы, мать Эмилия. Я же маму совсем не за это люблю!
— Ну вот видишь, — монахиня еще чуть расширила свою улыбку. — Значит, важно, не что у нас снаружи, а что внутри. Значит, мы любим человека за его внутреннюю красоту. Потому что мы сотворены по образу и подобию Божию, а Господь ценит в людях прежде всего внутреннюю красоту. Суетная же забота о своей внешности есть просто проявление суетного тщеславия. Ты согласна со мной?