— Сволочь! — констатировала я.
В месте удара кожа горела, точно ошпаренная. Но еще больше пострадала гордость, вернее — те жалкие те крохи, что не успели вытрясти осьминоги.
Желтоглазый внес меня в другую каюту. И, не дав толком осмотреться, усадил в высокое кресло. Зафиксировал руки и ноги ремнями, на голову одел металлический обруч.
Дар речи покинул меня. Уж слишком кресло напоминало электрический стул или орудие пыток средневековья. Буйное воображение на этот раз сыграло со мной злую шутку. Перед глазами все поплыло, горло моментально пересохло.
Желтоглазый обратился ко мне мягким, успокаивающим тоном. Положил ладонь на мой покрывшийся испариной лоб.
Не поняв слов, я впилась глазами в его лицо. Спокойный взгляд и тон школьного учителя вселяли надежду. Маньяки и извращенцы не обращаются так со своими жертвами.
Или я неправа?
Гуманоид достал предмет, похожий на канцелярский нож. Холодная сталь коснулась моей шеи. Кожу точно кислотой опалило.
Ладонь сильнее надавила на лоб, с губ сорвался крик:
— Прекрати, мне больно!
Желтоглазый нахмурился. Зачем-то ощупал мою левую руку. Достал из висящего над моей головой шкафа пистолет и прислонил к запястью. Нажал на курок.
Вместо пули из дула вырвался тонкий шприц. По вене потекло лекарство. Не успела я досчитать до трех и сделать судорожный вздох, как тело перестало мне подчиняться.
Это было не снотворное, скорее обезболивающее. Я слышала звуки, ощущала противный металлический привкус во рту. Но при этом не могла открыть глаз и пошевелить хоть пальцем.
Теперь желтоглазый мог творить все, что ему заблагорассудится. Мне оставалось лишь дышать и надеяться, что очнусь я все еще в своем теле. Пересмотрела я прежде ужастиков, ох, пересмотрела…
Вопреки моим страхам, желтоглазый ничего мне не отрезал и не подверг пыткам. Напротив, сорвал с шеи ненавистный ошейник и смазал натертое место чем-то холодным.
Только я расслабилась, как получила новый укол — на сей раз в висок. В отличие от первого, это оказался болезненным, не помогло даже успокоительное. Я коротко вскрикнула и окончательно потеряла сознание.
Не знаю, сколько прошло времени, но в себя я пришла в другом месте. Комнатенка, размером чуть больше камеры у осьминогов, без окон и лишней мебели. Кровать, правда, удобная. А еще на тумбочке в изголовье стоит целый графин воды и пластиковый стакан.
Я приникла к живительной влаге с такой жадностью, точно неделю блуждала по пустыне. Во рту все еще ощущался противный металлический привкус, а левый висок нещадно ломило, точно под кожу загнали огромного клеща.