— Куда ты? — зашипели на него парни. — Так нельзя!
— Мне можно! — громыхнул Селиванов.
Когда Милана с головой окунулась в воду и вышла на берег, Дмитрий широко развернул покрывало. Притом сделал это так ловко, что со стороны камышей раздались разочарованные возгласы.
— Завернись, — скомандовал Дмитрий. — Ты полубогиня, а не дворовая девка. Не стоит губить репутацию.
Милана, дрожащая от холода, с радостью приняла покрывало и завернулась в него так, что снаружи остался торчать лишь кончик ее носа и босые пятки.
— Ты решил обо мне позаботиться? — тщетно пытаясь унять стучащие зубы, спросила она.
— Я слышал, что если в богов перестают верить, то их сила ослабевает, — отрезал Дмитрий. — И мне бы не хотелось потерять последний шанс из-за того, что тебе взбрело в голову покрасоваться перед парнями. Нечего хвалиться своими формами, все и так знают, что они у тебя имеются.
— Ничего я не красовалась, — принялась оправдываться Милана. — Это только омовение… Ты сам пригласил меня поучаствовать в празднествах, вот я и пришла. И не понимаю причин твоей злости.
— Я вовсе не заставлял тебя щеголять в мокрой рубахе, — предупредил ее Дмитрий.
Тем временем, смельчак, вдохновленный поступком Дмитрия, последовал примеру. Но если на вмешательство инвалида купальщицы не обратили внимания, то появление местного кузнеца заставило их завизжать и броситься врассыпную.
— Можно подумать, что это не они несколько мгновений назад прохаживались здесь так, словно дефилируют по подиуму, — усмехнулся Дмитрий. — Ладно, пойдем, согреемся.
Он привел Милану к возвышению, где жители постарше успели расставить широкие столы, на которых красовались самовары и пузатые бутыли с домашними наливками.
Дмитрий, с видом знатока обследовал все вина и выбрал клюквенную настойку. Наполнил душистой алой жидкостью две деревянные рюмки, одну передал Милане.
Продрогшая купальщица залпом выпила содержимое, после чего начала судорожно хватать ртом воздух.
— Полегче!.. — рассмеялся Дмитрий, — это тебе не вода из ручья.
— Что это было? — спросила Милана, когда обрела способность разговаривать. — Зачем ты мне такое подсунул?
— Чтобы ты не простудилась, — ответил Дмитрий. — Болезнь тоже не прибавит способностей.
— Почему тебе непременно хочется меня ужалить? — расстроилась Милана. — Я же ведаю, что ты помогаешь мне не только из-за надежды на выздоровление.
— А раз ведаешь, то и не задавай глупых вопросов, — буркнул Дмитрий, пристыженный очевидным.
— Постараюсь, — примирительно произнесла Милана. — И все же мне хочется узнать, кто я для тебя?