Они представляются нам, хотя мне их имена, благодаря папеньке, прекрасно известны. Надя же издаёт какой-то странный звук. Так, ну, фамилии их ей явно ни о чём не говорят, так что она не из-за близости их семей к императорской семье, определяемой по приставке «лед», переживает. И дракониц от человечек она не отличает, для неё их высокий рост, очевидный даже в сидячем положении, бледно-голубые глаза и почти белоснежные волосы не показатель, хотя мне их внешность так и кричит о принадлежности к абсолютно типичнейшим, скорее всего чистокровным, ледяным.
А вот мою видовую принадлежность дамочки точно определить пока не смогли. Я рыжая в отца, что свойственно огненным, с синими глазами матери от ледяных. Им очевидно, что я смешанных кровей, но я могу быть как ледяной, так и огненной, как представительней их империи, которую родители очень берегли, так и огненной принцессой.
— Надежда Борцова, — представляется девушка настоящим именем, что, в общем-то, разумно. То, что она иномирянка известно принцу Атареллену, прислуге, значит, и всем ответственным за отбор. Мы сделали всё, чтобы не привлечь к ней всё внимание сразу, но скрыть её личность возможности не имеем.
— Человечка из неизвестного рода, — хмыкает Миртарена. — Что ты здесь забыла?
— То, что род Надежды не известен вам, говорит лишь о вашей плохой осведомлённости и недостаточной образованности, — говорю я и наливаю себе чай, чем ввожу в замешательство этих ждущих примороженных дамочек.
— Почему же? — вмешивается Дженатара, у которой я замечаю один существенный недостаток: при всей симпатичности личика, уши у неё смешно оттопыренные. Ей бы не высокую причёску собирать, а с локонами ходить. — Отсутствие какой-либо приставки говорит достаточно.
— Ох, теперь я понимаю, почему вы сидите рядом: знаний обеим не достаёт, — я принцесса, я огненная и наглая, ничего они мне не сделают. — По вашему, принц бы пригласил на отбор простую, безродную человечку? Отсутствие приставки может свидетельствовать о её происхождении из рода одарённых магов или учёных. И, да, кстати. У императорских семей нет приставок перед именем рода.
Они поджимают губы, но ни той, ни другой ледяное воспитание вспылить не позволяет. Наговори такое мне, я бы, вероятно, взбесилась, но что с примороженных взять.
Надя шепчет мне тихое «спасибо», а уже вечером, когда я спрашиваю, поясняет своё молчание: «Не люблю разговаривать с подобного рода дамами. Ответить-то я могу, но промолчать иной раз гораздо проще».
Но это будет вечером. А сейчас двери, притом почему-то именно общие, распахиваются, и нам объявляют о прибытии принца Атареллена Ледианского. Все почтительно поднимаются со своих мест, кандидатки смотрят на принца, Надя пытается спрятаться за моей спиной, а я гляжу за спину Атареллена: там стоит рыжий дракон, смутно мне знакомый. Он старше, выше, чем я его помню, но если принюхаться, то запах тот же. Запах Тирэля кан Ювенора.