Говорю это, но гляжу на мальчишку внимательно, твёрдо, надеясь, что он и сам сообразит, насколько важно поручение.
— Всех? — уточняет Рансер. Я запускаю руку ему в волосы, вытряхиваю оттуда хрустальную крошку. Это позволяет склониться к его уху и прошептать:
— Никого не упусти. Бери гвардейцев, используй свой дар лить в уши ложь, ты это умеешь. Справишься, и я отдам ту самую диадему, в которой жена первого Канаанского стала императрицей.
Отстраняюсь. Рансер кивает и убегает, а мне остаётся только надеяться, что он по-прежнему хочет утащить к себе в сокровищницу диадему, которую лет десять назад я с трудом, слезами и выжженным садом просила у отца.
Гости расходятся неохотно, кто-то порывается уйти самостоятельно и не горит желанием отправиться под крылья императорской семьи. Ведь присутствующие здесь — не дураки, понимают, что под подозрением. И каждый желает либо остаться здесь, извлекая для себя какую-то выгоду, а извлечь её можно, предъявив претензии Ледяной империи за поведение принца и принесённый ущерб, особенно, если принц всё же вырвется, ранит, а может и убьёт какого неугодного семье родственника. Либо убраться отсюда подальше, спасая свою шкуру от смерти и подозрений. Но Рансер, кажется, справляется. Обманывать родителей, своих бабушку и дедушку да дворцовых слуг с гвардейцами этот юнец научился мастерски. Язык у него хорошо подвешен, пусть пользуется им на благо общего дела.
И тут процесс бегства многих ускоряется. Потому что Атареллену удаётся скинуть с себя Ильяру, Сатора и маму, и он взмывает в воздух, дыша вниз ледяным пламенем. После устремляется лишь в одному ему известном направлении.
Я взметаюсь следом за ним. Потому что иначе… иначе от столицы ничего не останется. А если он всё же не уловит запах Надежды, то не только от столицы.
Атареллен стремительно рассекает крыльями воздух, оставляя после себя множество снежинок. Они несутся мне в морду, застилают обзор, стремительно таят на пылающей от напряжения чешуе, вода стекает на глаза. Принц летит быстро, и мне приходится прикладывать все силы, чтобы не отставать от него.
Дракон раздражённо рычит. Оборачивается — и в меня летит ледяная струя пламени, от которой я в последний момент увёртываюсь, но теряю высоту и едва не падаю на крыши Пламенной столицы.
— Атар! — мой рычащий голос, куда более мощный в истинной форме, с трудом пробивается сквозь порывы ветра от его крыльев. — Подожди!
Вместо ответа в меня летит струя ледяного пламени. Да он же вообще не соображает! Я принюхиваюсь, пытаясь уловить знакомый приятный аромат иномирянки. От Нади пахло яблоками с разными травами. Но ни я, ни Атареллен, пытающийся её почувствовать, не достигаем успеха. Принц рычит, в слепой ярости распространяя ледяное пламя над городом и замораживая крыши. Надеюсь, люди успели попрятаться в домах, потому что иначе…