Я торжественно кивнула.
— Ты не должна делиться этой информацией с телепатом, который еще не нашел способ избавляться от остаточного влияния прочитанных разумов целей. Или с телепатом, проявляющим любые признаки нестабильности. А также с тем, кто не выказывает абсолютной преданности улью. Доверие к неправильному человеку может уничтожить всех нас. Ты это понимаешь, Эмбер?
Я подумала о Ките. Отказ телепатических способностей в критические моменты злил и разочаровывал его. Я легко могла представить, как он нападает на остальных в приступе зависти. Кит, конечно, понимал, что не выстоит против Сапфир, но мог убедить себя, что справится с Мирой из-за ее генетических особенностей, с Мортоном — из-за его болезни, а со мной — из-за моей неопытности.
— Понимаю, — мрачно ответила я.
Мортон беспокойно задвигался в кресле.
— Я устал, и мне больно, так что скоро нам придется закончить этот разговор.
— Думаю, тебе не стоит бояться операции, — сказала я. — Мы с твоим хирургом дружили на подростковом уровне. Могу тебя уверить, Аттикус не только высококвалифицированный врач, но и преданный и сострадательный человек.
— Я знаю, что на подростковом уровне вы с Аттикусом жили в одном коридоре, — подтвердил Мортон. — Поэтому я и выбрал его своим хирургом.
Я озадаченно тряхнула головой.
— Что?
— Мой командир-тактик сделала все возможное, лишь бы я поверил в свою способность пережить операцию. Она задержала процесс лотерейного распределения, чтобы я выбрал хирурга из шести лучших кандидатов. Саанви хотела просмотреть со мной их умения, но я знал, что все они одинаково талантливы. Будь один из них значительно лучше остальных, мне бы никогда не позволили принять окончательное решение.
Мортон пожал плечами.
— Поэтому я решил проверить связь между кандидатами и моими счастливыми числами. Мы с Саанви перебрали все номера комнат, коридоров и районов, в которых жили кандидаты на подростковом уровне, и она заметила, что один из них жил в том же коридоре, что и вновь обнаруженный телепат.
Мортон улыбнулся.
— Я подумал, что связь между тобой и Аттикусом — добрый знак, и именно его я должен выбрать своим хирургом. Похоже, она также означала, что ты принесешь мне вести о Селандине. Ты права, мне не стоит бояться операции, Эмбер. Селандина жива и простила меня, значит, правосудие вложило меч в ножны. Аттикус прооперирует меня, и я останусь жить, чтобы служить улью еще годы и годы.
Суеверные мысли Мортона казались мне бессмыслицей, но я не собиралась спорить, поскольку это означало, что он пойдет на операцию, веря, что выживет, а не умрет.