— Эмбер, ты рано.
— Я заставила хирурга Илая проделать весь путь до отдела, чтобы поговорить со мной. Не хотелось опаздывать.
Я помолчала несколько секунд, а затем продолжила тщательно спланированную речь.
— Когда вчера мы принимали цель у ударной группы Мортона, в одном из разумов я уловила нечто, смутившее меня. И подумала, что ты сможешь это объяснить.
Адика принял мое утверждение без вопросов.
— Да? Что это было?
— Что-то о смерти жены Мортона.
Адика посмотрел на меня с недоумением.
— Эмбер, понятно, почему тебя это смутило. Мортон никогда не был женат.
— Ой, — пробормотала я.
— Должно быть, член ударной группы думал о друге или члене семьи, которого случайно тоже зовут Мортоном, — предположил Адика.
— Да, это бы все объяснило.
Нахмурившись, я посмотрела на дверцы третьего лифта. Жена Мортона умерла около сорока лет назад, но все же странно, что Адика о ней не знал. Селандина — необычное имя. Мортон придумал жену, чтобы убедить меня в важности правильного поведения? Трудно поверить, что он мог дойти до такого.
Более вероятно, что Адика не знал о Селандине, поскольку Мортон хотел сохранить ее жизнь и смерть в секрете от новых людей, вступающих в отряд. Понятно, почему он хотел о ней забыть, но зачем тогда рассказал об этом мне?
И вновь я столкнулась с фактом, что вся наша беседа с Мортона лишена смысла. Ну, может, кроме одного-двух моментов. Я могла понять, почему в ответ на упоминание Сапфир Мортон назвал ее неподходящим примером для подражания нового телепата. Если он считал мои отношения с Лукасом незаконными, то явно осуждал и любовников Сапфир. Но зачем он рассказывал мне о своих чувствах после тренировок в Футуре? Зачем так много рассуждал об охотнике за душами?
Я поняла, что двери третьего лифта открываются, и поспешила переключить внимание на выходящего оттуда человека. Хирург Илая был очень молод, с непослушными темными волосами и серьезным выражением поразительно знакомого лица.
Адика рванулся вперед, чтобы осмотреть вновь прибывшего, а я так и осталась на месте, открыв рот. Но, наконец, смогла заговорить.
— Аттикус!
— Здравствуй, Эмбер, — спокойно сказал Аттикус. — Кажется, мы давным-давно вышли из лотереи, правда?
Я оставалась в шоке, в уме кружили воспоминания с подросткового уровня. Мы, двадцать два человека, жили в одном коридоре, пять лет составляли единую группу, делили бесконечные шутки и споры, пока не достигли восемнадцати лет и не прошли лотерею.
Я вспомнила, как мы, подобно всем подросткам, прощались в последний день Праздника. Я не ожидала вновь увидеть старых друзей, но любовь к риску, лидерские качества и природная ловкость Форжа заставили лотерею выбрать его в мою ударную группу. Столкнулась я и с бывшей лучшей подругой, Шанной. Сейчас она вела программы на девятом уровне и оставалась столь же предана своей внешности и одежде, как и на подростковом уровне.