— Девушка! Конечная, выходите! — голос откуда-то издалека упорно повторял что-то. Лена не сразу поняла, что обращаются к ней.
— Что? — переспросила Лена.
— Конечная. Вы выходите? — спросила пожилая женщина-кондуктор.
— Да, разумеется! — ответила Лена, вставая.
Темная ночь охватила ее, едва Лена вышла из освещенного салона троллейбуса. Темнота, еще более сгустившаяся от резко перехода от света к ночи, была пугающей, напряженной. До дома нужно еще топать добрых метров триста, сначала через поле, а затем, что не менее страшно, по темным дворам девятиэтажек.
Собравшись с силами, Лена, дрожа от страха, шагнула на гравийную дорожку. Идти на каблуках по раскатывающемуся гравию было очень неудобно. Ноги подворачивались. Сквозь тонкую подошву острые кромки камней впивались в ступни. Старательно обходя едва видимые выбоины и ямы, Лена упорно продвигалась к скупо освещенным домам, островком стоящим в чистом поле.
До своей квартиры Лена добралась без приключений. Поднялась в скрипучем, тряском лифте на пятый этаж, отперла хлипкую фанерную дверь и первым делом бросилась в кухню: именно там она разговаривала с Олегом. Трубка в самом деле лежала на столе. Схватив ее, Лена принялась набирать знакомый номер, но, взглянув на часы, вовремя остановилась. Половина первого. Конечно же, он спит. После долгой дороги наверняка уже видит десятый сон. Устало опустившись на диван, Лена бессильно уронила руки. Ждать, снова и снова ждать! Боже! Как же она устала!
Совершенно не отдохнувшая за ночь, измученная бессонницей, Лена вошла в свой кабинет. Утром она пробовала несколько раз дозвониться до Олега, но телефон упорно не отвечал. Механический голос в трубке нудно объяснял, что абонент находится вне зоны действия сети. Зло запихнув ненавистный мобильник в сумочку, Лена отправилась в больницу. Распахнув окно, она недолго смотрела на первые пожухлые листочки на березе и с ужасом представила, как очень скоро вот так же, как и на этом дереве, первая седина тронет ее русые волосы. Она станет с ней бороться, закрашивать, но время неумолимо, следом появятся морщинки, сначала вокруг глаз, а дальше больше, станет дрябнуть кожа на шее, на руках, и в конце концов на нее перестанут обращать внимание мужчины. Она останется одна. Не будет у нее ни семьи, ни мужа, ни детей. Нечаянная слеза скатилась по щеке. Лене стало невыносимо жалко себя, она уже была готова расплакаться, но за спиной скрипнула дверь.
— Елена Владимировна, здравствуйте! — раздался голос медсестры.
— Доброе утро, Полина, — ответила Лена, не оборачиваясь.