— Ты сумасшедший! Я безумно люблю тебя, Локис! — сказала Лиза каким-то непередаваемо низким, волнующим голосом и потерлась лицом о жесткую, остро пахнущую любовью шерсть на груди Казимира.
— Можно подумать, что ты вменяема! — негромко парировал он, осторожно лаская губами мочку ее уха.
— Нам, между прочим, нужно работать! — напомнила мужу Эльза.
— Именно по этой причине я и сварил кофе! — ответил он, оглядываясь. — Ты будешь пить холодный или мне сварить еще?
— Да ну его к черту! — с чувством воскликнула Эльза, прижимая к груди голову мужа.
Попав в больницу, Дэн запаниковал. Первый человек, о ком он вспомнил, к кому обратился за помощью, была Юлия. Что он чувствовал в тот момент, когда она вошла в жалкую палату заштатной больницы? Наверное, облегчение. Теперь он твердо знал, что самое страшное уже позади. Даже боль отошла на второй план, когда он увидел ее встревоженные глаза, такое милое взволнованное лицо, нежные руки, робко перебирающие завязки нелепой больничной накидки. Стараясь справиться с нахлынувшими чувствами, он намеренно был с ней тогда груб, но это была всего лишь маска, больше всего на свете ему хотелось, чтобы Юлия присела на кровать, прижала к мягкой высокой груди его израненную голову, провела ладонью по волосам, поцеловала такими знакомыми ласковыми губами. А когда это, наконец, случилось, жгучий стыд кислотой залил душу. Дэн осознавал, как был неправ, насколько оказался несправедлив к женщине, подарившей ему свою любовь. То, что было между ними, вдруг стало для него чем-то очень значимым, крайне важным и дорогим. Растерянный, он не знал, как себя вести, нервничал, метался из крайности в крайность и не находил решения. Видимо, в то время он по-настоящему почувствовал, что любит Юлию. Пытался ей все рассказать, но почему-то получалось фальшиво. Она уже не верила ему, как раньше.
Юлия сидела с ним ночами, нежная, заботливая, наверное, такая, какая и должна быть любящая женщина. Раньше он стыдился ее, все из-за разницы в возрасте, но теперь Дэн особенно остро почувствовал притяжение, что исходило от Юлии. Даже наличие у нее ребенка больше не останавливало его. Он искренне хотел быть вместе с ней. То, что полгода назад так пугало его, стало жизненно необходимым. Едва состояние улучшилось, Дэн так мучительно захотел близости, что больше не мог сдерживаться. Он просил ее, уговаривал, только Юлия почему-то оставалась непреклонной. Лишь однажды, еще в больнице, она едва не уступила его мольбам. Он ясно видел, что еще чуть-чуть, и она разделит с ним унылую больничную постель. Но, увы, что-то остановило ее. Обида больно хлестнула по нервам.