Лена давно поняла, что жизнь не столь легка и красива, как бывает в книгах. Работа стала единственной отдушиной в жизни. С мужчинами ей никогда не везло. Тот, первый, оказался женат. Но как сейчас кажется, даже будь он свободен, у них так бы ничего и не получилось. Не тот это был кадр. Да и Руслан, появившийся в ее жизни, когда было совсем одиноко и муторно, изначально не годился на роль верного мужа. Невзирая на строимые Леной планы, по большому счету, она прекрасно осознавала, что удерживать мужчину постелью — дело последнее, все равно найдется такая, которая сможет предложить ему что-то иное. Он ведь с ней изменял жене. А сколько у него было таких же, как Лена, раньше? Где гарантия, что он остановится? Одумается вдруг и будет ей верен? Чушь! Да, раз изменивший будет изменять всегда! Это очевидно. Он станет предавать любую женщину, как бы она ни была хороша. Просто так, из спортивного интереса. Супружеская измена — тоже предательство. У Северина герои никогда не изменяли своим женщинам. А верить ему у Лены были все основания, в особенности после того, как она познакомилась с ним лично.
Она тогда была очень сильно удивлена тем, как быстро Олег стал своим среди отдыхавших вместе с ними мужчин. По странному стечению обстоятельств все они оказались очень схожи. Нет, не внешне, а каким-то внутренним стержнем, что заставлял их держать спину гордо выпрямленной, а голову высоко поднятой. Видимо, и женщины, присутствующие там, ощущали тоже, что и Лена. Юлия, не сводившая влюбленных глаз с Никиты, Ксения, с обожанием глядящая на Андрея, Наташа, не отходящая ни на шаг от Павла. Они все уже нашли то, что так долго и, по-видимому, мучительно искали. Теперь для Лены было не ясно лишь одно. Не ошиблась ли она с Олегом? В самом ли деле он чувствует то же, что и она?
Монотонный, бесконечный, выматывающий душу звук дрелью сверлил воспаленный мозг. Лена спрятала голову под подушку, но непрерывное з-з-з-з-з-з… доставало ее и там. В ярости отшвырнув в угол комнаты подушку, Лена села на постели и только теперь поняла, что будильник, который она забыла выключить с вечера, напомнил о себе.
— Боже!!! Полседьмого!!! Мне же на работу к двум! Твою… — в сердцах воскликнула она и, пошатываясь, поплелась к столику, где надрывалось электронное чудо. Сил осталось лишь на то, чтобы заставить замолчать бесчувственный механизм, вся оставшаяся энергия ушла на возглас с упоминанием непотребств.
Рухнув в разоренную бессонницей постель, Лена сжалась в комок, приняв упорно изучаемую в институте позу эмбриона, но сон уже окончательно оставил ее. Провалявшись до семи, она поднялась, сварила кофе, даже не позволив ему убежать, со злостью пошвыряла белье в стиральную машину, принялась мыть посуду, в дополнение ко всему разбила любимую чашку, надолго пережившую давно перекочевавший в мусорное ведро чайный сервиз, и, присев на табурет, примитивно разревелась.