[4] Автор оперы «Князь Игорь» и поныне идущей на нашей сцене
[5] Судя по всему, по опыту франко — прусской войны, где пилоты шаров — баллонов, посылаемых с почтой из осажденного Парижа, иногда брали с собой и пару пороховых гранат, впрочем, немцам они никакого вреда не принесли.
[6] Такой запал мог быть терочного типа. Он использовался в немецких гранатах — колотушках и более поздних в виде яйца, снаряжённых тротилом и аммооналом.
Глава 21. Продолжение академических дел
Утром я спустился к гостиничной стойке (то, что сейчас зовут английским словом ресепшн) и попросил портье соединить меня с Военно — медицинской академией. В гостинице был аппарат Белла с раздельным микрофоном и телефоном и надписью «Не слушать ртом и не говорить ухом» и соответствующими стрелками, где слушать и где говорить. Когда на том конце сняли трубку и в наушнике что — то неразборчиво прохрипело, я прокричал, что я от его превосходительства профессора Менделеева и мне нужен профессор химии Дианин. В трубке что — то зашуршало и защелкало и на этом связь оборвалась. Вывод: как по — старинке, надо нанести визит самому.
Взяв извозчика, поехал на Выборгскую сторону. Движение в центре шло по вымощенным брусчаткой улицам, вдоль путей конки или трамвая, причем, извозчики, особенно лихачи на дутиках[1], гнали по путям (ну как у нас по разделительной полосе). Прочие же, соблюдая определенный интервал (не менее полутора саженей), иначе городовой мог оштрафовать, неспешно ехали друг за другом. Но это в центре, переехав на Выборгскую сторону, я заметил, что движение стало меньше, зато мостовая хуже, трясти стало неимоверно, аж зубы стучали. Наконец доехали до центрального корпуса. Я расплатился, пришлось отдать полтинник, и пошел к дежурному., который увидев письмо, адресованное профессору Дианину, рассказал как его найти.
Придя на кафедру, я не сразу застал профессора, у него была лекция. Пришлось подождать в ассистентской и я пока осмотрелся: никаких приборов и колб я не заметил, только закрытые высокие шкафы с молочного стекла дверцами. Вдоль стен стояли столы, за двумя из них сидели сотрудники кафедры и что — то писали. Потом появился профессор, довольно молодой, в мундире, цветом похожим на тот, что был на моем дорожном знакомце. Только вот на профессоре были серебряные погоны, но лампасов на брюках не было, из чего я сделал вывод, что мой тезка еще до генеральских чинов не дослужился. И правда, в ответ на мое представление, профессор сказал:
— Статский советник[2] Дианин, чем обязан Вашему визиту.
В ответ я протянул письмо Дмитрия Ивановича, пояснив: