— Вот в этом и вопрос, как он мог из — за забора машинку включить?
— Спокойно мог, отодрать заранее доску, влезть, достать механизм, поставить его на 5 минут до взрыва и уйти — большая вероятность того, что Генрих будет внутри больше 5 минут, значит, он и погибнет.
— И куда этот Альфред потом денется?
— А просто домой уедет, у него на руках уже была действующая подорожная, он домой собирался на ихнее Рождество, вот и выправил заранее. Доехал без забот до Митавы, а там — вот она, прусская граница. Так что, пока лопоухие полицейские здесь следы затаптывали и свидетели у них разбегались, наш Альфредик уже своему начальству докладывал. Нашел же ротмистр его фото, с каких это пор капитан разведочной службы будет на побегушках у русского аптекаря?.
— Это, конечно, так, но не забывай, милый внучек, что любой жандарм мечтает раскрыть целую шайку разбойников и ты подходишь на роль соучастника шайки.
— А как же то, что я чуть не сгорел?
— Ну, переусердствовал маленько, изображая спасающего, дыму надышался ядовитого и упал, да мало ли что, оступился просто, нога подвернулась, вот и пришлось тебя самого спасать.
Да… а я — то думал, что жандарм мне может помочь мой проект протолкнуть, а он спокойно может меня самого на каторгу упечь — и орденок получить за разгром шпионского логова и поимку члена шайки… Видимо, беспокойство отразилось в моих глазах, так что дед сказал:
— Да не переживай ты так, Сашка, придумаем, как оправдаться. Ты, главное, выздоравливай побыстрее.
Я пожаловался деду, что мне мало дают вставать с кровати — я и так с трудом выбил разрешение вставать в сортир. Еще варежки эти надоели, может быть, можно какие — то просторные перчатки и мазать мазями под их защитой, а то, простите за подробности, штаны снимать тяжело. И еды нормальной — хоть и меньше протертого стали давать, но больничная еда (хоть я и подозреваю, что мне попадают лучшие куски) обрыдла.
— Хорошо, внучек, если доктор разрешит, тебе мой человек будет еду с моей кухни привозить. Хоть сейчас и пост, но рыбное тебе можно, а потом для болящих пост нестрогий. Может, что еще надо?
— Дед, икорки черной[3] хочется и морсу клюквенного. А еще мне нужно учебник высшей математики для Университета. И журналы со статьями Чебышева (есть такой математик в Питере) и Лобачевского (этот — в Казани)
— Хорошо, Сашка, снедь привезут, какую захочешь, а книжки тебе зачем, может, не будешь голову пока напрягать?
— Дед, а что мне здесь делать? Гулять не пускают, упражнения делать нельзя, хоть науки буду изучать.
— Ну как знаешь… Есть у меня ученые люди, попрошу, достанут тебе книжки.